Сколько лет белоусовой. Олег протопопов - биография, информация, личная жизнь

24 сентября 1979 года Олег Протопопов и Людмила Белоусова находились в очередном турне за границей. Из Швейцарии прославленные фигуристы не вернулись. Оказалось, бегство из СССР они спланировали заранее. Что же заставило спортсменов покинуть страну, которая вознесла их на Олимп?

Сын артиста и дочь танкиста

Ничто не предвещало, что из этих советских мальчика и девочки вырастут выдающиеся фигуристы, которые объединятся в один из самых звёздных спортивных союзов СССР. Они оба - выходцы из «неспортивных» семей.

Олег Протопопов родился в довоенном Ленинграде в семье балерины Агнии Гротт. Отца он не помнил - тот бросил семью, когда мальчуган был совсем маленьким. Вместе с мамой они все 900 страшных дней оставались в блокадном городе, испытали на себе все ужасы войны. Олегу в год начала войны исполнилось 9 лет.

После Победы мама вернулась в театр. Её сын тоже мечтал быть связанным со сценой - готовился стать музыкантом. Однако в ленинградском Доме пионеров юному пианисту заявили - полное отсутствие слуха ставит крест на его обучении. Приблизительно в это же время отчим (Агния Гротт повторно вышла замуж) подарил парню коньки…

Людмила Белоусова родилась 22 ноября 1935 года в Ульяновске. Фото: Commons.wikimedia.org

Людмила Белоусова и вовсе была дочерью танкиста. Родилась в Ульяновске на три года позже своего будущего супруга. Потом семья перебралась в Москву. Фигурным катанием Люся увлеклась благодаря кинематографу. Особое впечатление на нее произвела кинолента «Весна на льду», после просмотра которой она сразу же отправилась записываться в секцию фигурного катания.

Встретились они в столице в 1954 году на тренерском семинаре, договорились переписываться... А буквально через несколько месяцев Олег предложил Людмиле переехать в Ленинград и выйти за него замуж.

С первыми тренерами у пары не сложилось, возникало множество споров, сотрудничество быстро заканчивалось взаимной неприязнью. Тогда Олег Алексеевич предложил супруге тренироваться самостоятельно. И это сработало! В 1957 году они стали серебряными призерами первенства СССР.

«Коммунисты, уйдите»!

Конечно, восхождение к Олимпу мировой славы было и тернистым, и болезненным. На чемпионате мира в Париже в 1958 году Людмила неудачно упала при попытке сделать шпагат. Превознемогая боль, откатала номер, но место в итоге пара заняла лишь 13-е из 15-ти возможных. Провалом закончились и Чемпионат Европы в Давосе, и Олимпийские игры в Скво-Вэлли.

С особым содроганием спортсмены вспоминают свое выступление в 1963 году на чемпионате мира на итальянском курорте Кортина д"Ампеццо. Незадолго до этого как раз случился Карибский кризис, вся мировая общественность говорила о возможной ядерной войне между США и СССР. Естественно, русский народ воспринимался как воплощение зла.

При появлении на льду Олега и Людмилы публика взорвалась. Белоусова вспоминала, что даже музыку нельзя было услышать из-за шума: «Часть зрителей, желая сорвать выступление нашей пары, изо всех сил ревела какую-то маршевую песню, улюлюкала. Кто-то с ненавистью кричал: «Вы - коммунисты!» Они ждали, что мы уйдем. Но ошиблись».

Как только фигуристы заскользили по льду, в зале воцарилась тишина. Даже недоброжелатели были потрясены упорством русских. Протопопов и Белоусова заняли второе место, первой из советских пар в истории ворвавшись в тройку лидеров чемпионата мира.

Звезды Олимпа

Но настоящий триумф был впереди. На Олимпиаде-64 в Инсбруке никто не ожидал, что Советский Союз покажет достойный результат. Тогда фаворитом была западногерманская пара Килиус - Боймлер. Однако наши фигуристы, откатавшиеся под музыку Ференца Листа и Сергея Рахманинова, покорили и зрителей, и судей. В итоге - «золото» турнира.

С этого момента началось триумфальное шествие советского фигурного катания на мировой арене, а Протопопов и Белоусова стали безусловными кумирами миллионов советских граждан.

Даже сам Алексей Мишин, партнер Тамары Москвиной, вспоминал: «В наши с Москвиной времена было абсолютно бессмысленно конкурировать с Людмилой Белоусовой и Олегом Протопоповым в классическом катании, красоте линий, отточенности движений, поз. Эта ниша была ими прочно занята».

Закат золотой эры

Однако золотая эра Олега и Людмилы длилась недолго. В 1968 году они завоевали последнее свое золото - на Олимпиаде в Гренобле. Молодые спортсмены наступали на пятки, а стиль катания пары спортивные критики все чаще называли устаревшим. Есть мнение, что и судьи намеренно занижали им баллы.

Золотая эра Олега и Людмилы длилась недолго. Фото: Commons.wikimedia.org

Так, многие с негодованием вспоминали чемпионат СССР в 1970 году в Киеве. Тогда явные аутсайдеры Роднина-Уланов непостижимым образом вырвались из самого хвоста турнирной таблицы на первое место. А лидеры Белоусова- Протопопов скатились на 4-е место. Зрители свистели и кричали, отказываясь соглашаться с оценками. А наши герои сидели, абсолютно оглушенные и раздавленные, в раздевалке.

Как результат - их не взяли в сборную страны. Не попали они в сборную и в 1971-м году. А в январе 1972 года комиссия из шести лучших тренеров СССР не утвердила пару на участие в предстоящей Олимпиаде. Этого Олег и Людмила никак не ожидали. Апелляция к главе Спорткомитета Сергею Павлову тоже ничего не дала. Белоусову и Протопопова явно потихоньку выживали из фигурного катания. Возможно, этому было вполне резонное объяснение.

В апреле 1972 года пара принимала участие в Чемпионате СССР - своих последних официальных соревнованиях. И хотя в нем не выступали звездные участники, Олег и Людмила все равно заняли всего третье место. После чего и приняли решение уйти из спорта.

Они устроились в Ленинградский балет на льду, а также занялись тренерской работой.

Побег

В 1979 году супруги решают бежать из страны. Сыграли и личные мотивы - накопившиеся обиды на спортивных чиновников, и корыстные - так, в 1977 году за участие в шоу в нью-йоркском «Мэдисон Сквер Гарден», фигуристам заплатили за выступление 10 000 долларов наличными, а затем им пришлось сдать эти деньги в Госконцерт - такие тогда были правила.

24 сентября 1979 года Протопопов и Белоусова должны были вылететь из Швейцарии в Ленинград после гастролей. Вместо этого они явились в местное полицейское управление и написали заявление. Им предоставили политическое убежище.

Кстати, во время турне пара заработала хорошие деньги - 8 тысяч долларов, но не оставила их себе. Протопопов тогда заявил жене: «Я точно знаю, нас начнут поливать грязью. Поэтому эти деньги мы себе не возьмем».

Звёздная чета обосновалась в деревушке деревушке Гриндельвальд. В 1995 году они получили швейцарское гражданство.

На фото: Серебряные призеры чемпионата мира по фигурному катанию 1962 года .

Советские фигуристы Белоусова и Протопопов были кумирами тысяч советских мальчишек и девчонок. Людмилу и Олега болельщики прозвали «ласточками» за легкость и изящество в выполнении труднейших элементов. Впервые они добились успеха в 1962 году, когда выиграли чемпионат СССР и привезли домой европейское и мировое «серебро». А перед этим звездная пара целый год тренировалась на катке, устроенном в церкви Успения Пресвятой Богородицы.

Сегодня невозможно представить, что Люда впервые встала на коньки в 16, а Олег - в 15 лет, а также, что им было уже по 19 и 22 года, соответственно, когда они приступили к совместным тренировкам. Тем не менее , в свое время тренировавшиеся в Успенском храме, первыми среди коллег-фигуристов выполнили многие сложные технические элементы, став надолго мировыми звездами первой величины в фигурном катании.

«Намоленное место»

Церковь, как известно, - не место для танцев, тем более на льду. При этом воспоминания спортсменов, занимавшихся на катке в Успенском храме, расходятся.

Кто-то утверждал, что тренировки проходили перед святыми ликами, взиравшими на фигуристов с икон и образов, еще сохранявшихся в зале. В свою очередь, знаменитый фигурист Игорь Бобрин вспоминал:

«Каточек маленький двадцать пять на двадцать пять, пятачок, а сверху, где хоры стояли, родители на своих отпрысков смотрели...»

А заслуженный тренер России Алексей Мишин писал в своих мемуарах об этом катке:

«Сейчас там подворье Оптиной пустыни, а тогда храмовые фрески были побелены и замазаны масляной краской. Именно в этом месте я стал заниматься сначала одиночным катанием, а потом парным с Тамарой Москвиной на одном льду вместе с такими гениями, как Людмила Белоусова и Олег Протопопов, Нина и Станислав Жук... Чтобы делать поддержку, мы на коньках разбегались по деревянному помосту, потом перескакивали на лед и делали элемент. Общей физподготовкой занимались в церковных подвалах, где нас окружали монументальные стены толщиной полтора метра и такие низкие своды, что только в некоторых местах было возможно поднять партнершу на руках. Там мы тягали штангу, играли в пинг-понг. Но аура этого намоленного места, безусловно, повлияла на меня».

Как знать, может быть, действительно эта «аура намоленного места» помогла Белоусовой и Протопопову добиться впечатляющих успехов в спорте и обрести взаимную любовь, перед которой бессильным оказалось даже неумолимое время. Осенью 2015 года Людмиле Евгеньевне было 79 лет, а Олегу Алексеевичу - 83, и тем не менее любящая пара с успехом выступала на льду в США в программе «Вечер с чемпионами»!

Таланты и поклонники

Молва в отношении народных кумиров всегда противоречива. Недоброжелатели полагали, что каток в церкви был залит по личной просьбе главных фигуристов страны, которым негде было тренироваться. Поклонники же Белоусовой и Протопопова были уверены, что именно набожность и совестливость любимых спортсменов способствовала закрытию ледовой площадки в Божием храме и началу строительства ледового дворца «Юбилейный». Впрочем, истина в таких случаях нередко находится где-то посредине.

Белоусова с Протопоповым и сами были поклонниками других талантов. Это великие композиторы - Бетховен, Аист, Рахманинов, Чайковский, под музыку которых они выступали в ледовых дворцах мира и завоевывали медали высшей пробы.

На чемпионате мира в Женеве в 1968 году все судьи дружно поставили им за артистизм 6,0! Людмила и Олег ратовали за искусство на льду, а не физическую силу.

В 1979-м они остались невозвращенцами в Швейцарии и лишились на родине званий заслуженных мастеров спорта. Скульптор Эрнст Неизвестный сравнил их со скульптурами «Рабочий и колхозница», вдруг бежавшими из СССР. А для них главным были возможность спокойно работать, дальнейшее творческое развитие и, конечно, любовь. Любовь, заточенная сталью коньков на катке в старинном питерском храме - чего только не бывает в жизни!

Генсек и фигуристы

Среди легенд и преданий Санкт-Петербурга есть и история о создании ледового катка прямо в . По одной из ее версий, фигуристы Людмила Белоусова и Олег Протопопов однажды пожаловались Хрущеву, что в городе не хватает катков даже для тренировок спортсменов из команд мастеров. Тот приказал отреагировать, и ретивые исполнители первым делом... залили льдом полы Успенского храма!

Другая версия этой истории выглядит иначе. На одной из встреч с деятелями культуры и спорта в 1964 году Хрущев заявил о необходимости из-за дефицита жилья строить в Ленинграде больше домов. «И катков», - якобы добавил присутствовавший на встрече молодой Олег Протопопов. После этого в городе действительно оживилось строительство спортивных объектов, однако прямой связи с церковью бывшего подворья в этой истории, скорее всего, нет.

В 2015 в сети появилось видео, где пожилая пара фигуристов очень красиво и чувственно танцует. Зрелище, конечно, необыкновенное. Самое интересное, что, глядя на эту пару, никогда не скажешь, что партнерше 79, а партнеру 83 года.

Уважаемые читатели, сегодня будем вспоминать Людмилу Белоусову и Олега Протопопова. Двукратных олимпийских чемпионов в Инсбруке -1964 и Гренобле-1968, пятикратных чемпионов Мира… обладателей приза Жака Фавара Международного союза конькобежцев, первых из советских спортсменов, которых занесли в Зал славы мирового фигурного катания.

Про них сейчас очень много пишут. И информация разная и противоречивая. Кто-то восхищается, кто-то, наоборот, поливает грязью. Но, по мне, так это — нормально. Во всяком случае, не забывают, как в случае с той же

Здесь я немного расскажу их историю, отвечу на вопрос: «где Белоусова и Протопопов сейчас?» и постараюсь написать свой портрет этой неоднозначной пары. А еще вы узнаете, что Протопопов — не Протопопов 🙂

Сначала давайте посмотрим видео.

Впечатляет, конечно.

Друг без друга

Людмила Евгеньевна родилась 22 ноября 1935 года в Ульяновске. Там и пережила войну. В 1946 году семья Белоусовых переехала в Москву.

Про детские увлечения Людмилы я мало информации нашел. Знаю, что была очень подвижная, летом увлекалась теннисом, зимой коньками. Ну, это – нормально.

О карьере фигуристки не мечтала, пока не посмотрела фильмы «Серенада солнечной долины» (США) и «Весна на льду (Австрия)» с участием знаменитых тогда Сони Хенни и Евы Павлик.

Посмотрите эти старые кадры…

Вот, собственно, благодаря этим замечательным фигуристкам и появилась новая звезда.

В 15 лет некоторые уже заканчивают… Утрирую, конечно. Но, согласитесь, что начинать карьеру фигуристки в 15 лет как-то поздновато. Но, Белоусова решилась и настойчивость, талант, природные данные и первый тренер Лариса Новожилова сделали свое дело.

Начинала Людмила как одиночница, но после встречи с Олегом Протопоповым навсегда ушла в парное. Как видите, информации не очень много. Про Олега Протопопова по-богаче будет.

Олег Протопопов

Олег Алексеевич Протопопов родился 6 июля 1932 года в Ленинграде. Рос без отца (отец оставил семью, когда Олегу был год).

Мама — Агния Владимировна Гротт была балериной. Так что, любовь и понимание классической музыки, и развитое чувство прекрасного у Олега Алексеевича, можно назвать врожденным. Потом война, блокада… Скажу так: «Было очень трудно».

После войны Олег с головой ушел в мир классической музыки. Но, реализовать себя на этом поприще у Протопопова не получилось. В ленинградскую музыкальную школу Дворца пионеров его не приняли из-за ВНИМАНИЕ! отсутствия совершенного музыкального слуха. Вот и решил Олег доказать обратное если не за роялем, то на катке.

В общем, зимой 1947 года начал свои первые шаги в фигурном катании будущий двукратный олимпийский чемпион Олег Протопопов. Помогала ему в этом Нина Васильевна Лепницкая – замечательный тренер и вообще педагог.

А теперь посмотрите, пожалуйста, еще раз на эту фотографию. Ее предоставила одна из учениц школы фигурного катания Ленинградского дворца пионеров . На подпись обратили внимание? Справа — Олег Груздев. Да, вот так! Об этом мало кто знает, но первая фамилия Протопопова была — Груздев. Когда и зачем он ее сменил остается только гадать. Рискну предположить, что обида на отца была очень сильна. Но, это только предположение.

По воспоминаниям тех, кто с ним тренировался, Олег был замкнутым мальчиком, но фанатично влюбленным в фигурное катание. Успехи к нему пришли достаточно быстро. Навыки балетного танцовщика, которые привила Олегу его мама, очень пригодились. Его скольжение, прыжки и вращения были грациозны и элегантны. Единственное, с чем испытывал проблемы юный фигурист, так это с многооборотными прыжками. И решить эти проблемы Протопопов так и не смог.

Что касается амплуа, то начинал Олег, как и Людмила одиночником. Но, потом переквалифицировался и уже в 1954 году вместе со своей партнершей Маргаритой Богоявленской занял «почетное» третье место на чемпионате СССР. Правда выступало тогда всего 3 пары . 🙂

Встретились, чтобы больше не расставаться.

Встреча Протопопова и Белоусовой произошла в Москве в 1954 году на семинаре по фигурному катанию. Попробовали покататься вместе и поняли, что нужны друг другу.

На следующий год Людмила переезжает в Ленинград и с тех пор по сегодняшний день они не расстаются.

Успехи, борьба, слезы, бегство

Достижения легендарной пары

То, что сделали Белоусова и Протопопов для фигурного катания и престижа советского спорта переоценить сложно.

Они сумели превратить парное катание в настоящее искусство. Их катание завораживало зрителей и даже судей. Безупречное легкое скольжение, просто невероятная синхронность исполнения элементов, отточенное техническое мастерство… и все это в абсолютной гармонии с прекрасной классической музыкой Листа, Массне, Бетховена, Рахманинова.

Я прошу прощения у читателей за свою безграмотность. В классификации прыжков я не разбираюсь совсем. Для меня что «тулуп», что «аксель», что «ридбергер»… Но, зато я знаю что такое «тодес» и «поддержка». Так вот, «тодес» в их исполнении до сих пор считаются высшим проявлением мастерства. Повторить подобное мало кому удавалось.

Но, главное — они оживили, сделали зримой музыку. Они первые в мире перестали использовать музыку как фон, они вживили ее в свои переживания на льду.

О чем еще не сказал? Конечно, о любви. А между тем, любовь друг к другу и то, что они сумели перенести свои чувства на лед, возможно и была главная причина их успеха. Как они смотрели друг на друга во время танца! Насколько нежными и трепетными были их прикосновения. Так сыграть невозможно.

Слава советских фигуристов была просто невообразимой. Журналисты и специалисты всего мира пели дифирамбы нашей паре и вполне заслуженно. Залы рукоплескали.

Сейчас я еще раз перечислю титулы Олега Алексеевича и Людмилы Евгеньевны, но поверьте, в «сухом виде» они не отражают и сотой доли признательности, которой они имели на пике своей славы.

  • Двукратные Олимпийские чемпионы (Инсбрук 1964 и Гренобль 1968)
  • Шестикратные Чемпионы СССР (1961-1968)
  • Четырехкратные Чемпионы Мира и Европы (1965-1968)
  • Обладатели приза Жака Фавара Международного союза конькобежцев

Высоко взлетели… Тем больнее было падать

После Олимпиады в Гренобле спортивная звезда наших чемпионов пошла к закату. Сразу скажу, что этот период их биографии, как и бегство из страны — самые обсуждаемые темы. Вот некоторые вопросы, которые волнуют сейчас болельщиков.

  1. Действительно ли их выжили из фигурного катания, как утверждают сами спортсмены?
  2. Правда ли, что они могли в свои 37 и 40 лет соответственно, достойно выступить на Олимпиаде 1972 года в Саппоро?
  3. И, наконец, зачем было бежать из страны?

Мое мнение, что однозначных ответов на эти вопросы нет. Вернее, они есть, но, как вы сами понимаете, в любом интервью каждая сторона будет гнуть свою правду. Так что, друзья, просто почитайте мои домыслы. Возможно, они вам покажутся интересными.

Итак. Есть мнение, что с помощью административного ресурса и соответственно, каких-то интриг и козней стали продвигать молодую пару Роднина-Уланов. На всех внутрисоюзных соревнованиях, в том числе и на отборочных на Олимпиаду этой паре ставили заведомо завышенные оценки. В то время, как Белоусову и Протопопова засуживали. Все возможно.

Только зачем? Просто месть, как пытаются нам преподнести опальные спортсмены? Я так не думаю.

Согласитесь, что каковы бы ни были отношения между чиновниками и спортсменами (а они судя по рассказам абсолютно всех участников конфликта всегда были очень натянутыми ), ни один чиновник не станет вставлять палки в колеса будущему олимпийскому чемпиону, если есть уверенность в его победе. Ну ведь никто же не мстил Людмиле и Олегу раньше.

Таким образом, если предположить, что Б&П не попали на свою четвертую Олимпиаду из-за преступного сговора чиновников, значит те были уверены, что ждать хотя бы пьедестала от этой пары больше не приходится. И пришло время страшной мести! Как вам такая версия?

Мое мнение несколько другое. дело, как мне кажется, не только в мести. Давайте на минуту представим, что и чиновники и судьи все-таки неплохо разбираются в фигурном катании в реалиях и тенденциях. И они реально видят, что парное катание меняется. Становится более динамичным и техничным. Что того уровня сложности программ, которые, пусть даже безупречно, катали Олег и Людмила, уже не достаточно для победы.

Но, с другой стороны есть пары, которые больше соответствуют новым веяниям в этом виде спорта. Те же Роднина-Уланов, Смирнова-Сурайкин.

Как вы понимаете, Белоусова и Протопопов сами уходить не хотели (кстати, они и в 60 готовы были выступать на Олимпиаде, но об это ниже). Вот и возникает извечный вопрос: «Что делать?»

В общем так, даже если и стояла задача не пустить ветеранов на очередную Олимпиаду и был какой-то сговор, сделано это было не из мести, а чисто из прагматических и профессиональных соображений.

А вообще, если интересно почитайте книгу Елены Вайцеховской «Слезы на льду» . Там найдете много интересной информации про мир фигурного катания. В том числе есть интервью с нашими героями.

Они должны были уйти сами

С Белоусовой и Протопоповым все по-другому. Единожды получив признание и любовь зрителя и посчитав свое катание за эталон, они решили, что эталон останется таковым навсегда.

Да их катание действительно восхищает. Скольжение, синхронность, чувственность, пластика – все на недосягаемом уровне. Плюс прекрасная музыка. Но, времена меняются. И меняются зрительские симпатии и привязанности.

Лично про себя могу сказать честно, что задорное «Эх!» в катании Родниной, мне гораздо ближе чувственного «Ах!» Белоусовой и Протопопова.

Конечно, можно сказать, что я далек от прекрасного и от настоящего искусства. Ну, извините! Но, ведь я, наверняка, не одинок.

Зачем уехали?

После завершения спортивной карьеры в 1972 году Людмила Евгеньевна и Олег Алексеевич солировали в Ленинградском балете. Как позже выяснится, они долго и тщательно готовили побег из страны. Удалось это сделать только в 1979 году во время гастролей балета по Швейцарии.

Как утверждаю сами спортсмены, никакой политической подоплеки не было. Просто они по прежнему считали себя лучшими, а реализовать себя и продолжать творить, в СССР у них не было возможности.

Вот тут, честно говоря, ничего не понял. Если бы политические, все ясно и понятно. А здесь??? Может кто объяснит? Что нельзя было дома для себя или даже на показательных для зрителей творить? Да никто бы им не мешал! Значит что-то другое.

  • Корыстный интерес? Ну тогда, это — нормально. Более того, считаю, что абсолютно правильно поступили. Есть у меня подозрение, что как и большинство советских спортсменов их бы просто забыли. И тихонько прозябали бы наши олимпийские чемпионы на свою пенсию.
  • Корыстный интерес плюс жажда славы? Вот этот вариант мне ближе всего. И в нем тоже ничего криминального не вижу. Если есть желание (а его хоть отбавляй) и силы, чтобы продолжать радовать своего зрителя, да еще за хорошие деньги, почему нет? Ну и если уж так случилось, что они очень любят когда их хвалят, то тоже на здоровье.

Но, тоже в меру. Ранее я уже обмолвился, что Белоусова и Протопопов на полном серьезе хотели поучаствовать в еще одной Олимпиаде… в Нагано в 1998 году.

Откровенно говоря, жесть. И тут кроме откровенного неуважения к современному фигурному катанию, как олимпийскому виду спорта, я не вижу.

Вторая сторона медали

Так все-таки, что же за люди Олег Протопопов и Людмила Белоусова. Поверьте, составить портрет мне было очень тяжело. И главным образом в силу того, что на льду они одни, а вне фигурного катания абсолютно другие.

И еще, чтобы судить о человеке, как минимум надо с ним пообщаться. У меня такой возможности, к сожалению, нет, и вряд ли появится. Так что, все мои выводы были сделаны на базе опубликованных интервью со спортсменами, интервью с их бывшими коллегами по цеху и очерков журналистов, которые общались с ними.

Все понимаю. Говоря о себе, всегда можно чуть приукрасить, рассказывая про другого – чуть очернить. Журналисты, особенно советского периода, не всегда самостоятельны и объективны. Поэтому я оставил за собой право сомневаться. Делать «поправку на ветер». Как у Ильфа и Петрова: «Паниковский не обязан всем верить».

И вот что получилось, когда вся информация прошла через мой фильтр.

  • Великолепные фигуристы. Фанатично влюбленные в фигурное катание и в себя в фигурном катании.
  • Неравнодушны к славе и нетерпимы ко всему и ко всем, кто не считает их лучшими.
  • Все, что мешает наслаждаться собой, своим катанием и все, что мешает выставить эти чувства на всеобщее обозрение, вызывает у них обиду и неприязнь.

В общем, как это ни прискорбно, но они больше любят себя в фигурном катании, а не наоборот.

Знаю, что такой вывод многим не понравится. Но, это всего лишь мое видение и понимание. У вас может быть абсолютно другое.

И как бы там ни было. Я, действительно, благодарен и Олегу Алексеевичу и Людмиле Евгеньевне за то, что они в свое время сделали для страны и для фигурного катания. Действительно, восхищен их спортивным долголетием и восхищен их преданностью друг другу и фигурному катанию.

И от всей души желаю им здоровья.

Сейчас эта прославленная пара проживает в швейцарском городке Гриндельвальд. Живут друг для друга. Детей нет. Как вы понимаете, все свое время отдают фигурному катанию.

Уважаемые читатели, если вам есть что рассказать про Людмилу Евгеньевну и Олега Алексеевича, говорите.
Пишите в комментариях или присылайте интересные истории через форму обратной связи на странице . Страна должна знать своих героев.

На этом все. До скорой встречи.

Для неравнодушных. Поддержать проект

комментарий 41

    Рабцевич

    Святослав

    Популярность фигурного катания в нашей стране была и остается феноменально огромной. Фантастическая слава пришла к нашим фигуристам в начале 60-х годов прошлого века, когда на мировых катках взошли звезды двух выдающихся представителей советского парного катания: Олега Протопопова и Людмилы Белоусовой. А дальше началось триумфальное шествие по планете наших звездных пар: Ирина Роднина и Александр Зайцев, Людмила Пахомова и Александр Горшков, Ирина Моисеева и Андрей Миненков. Когда эти пары выходили на лед, миллионы людей во всем мире приникали к телевизорам в предвкушении неповторимого зрелища. Их ожидания всегда оправдывались, едва начинали звучать первые такты мелодий. Выступления наших фигуристов под задорную «Калинку» или грациозную «Кумпарситу» заставляли публику реветь от восторга, а судей – выставлять самые высокие оценки. О том, как это происходило, кто ковал славу отечественного фигурного катания в «золотые» 60-е – 80-е годы ХХ века, – рассказывается в этой книге.

    © Раззаков Ф., 2014

    © Оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2014

    Фигуристы-беглецы

    Людмила Белоусова – Олег Протопопов

    Дважды чемпионы зимних Олимпийских игр (1964, Инсбрук; 1968, Гренобль)

    Разница в возрасте у прославленных фигуристов была небольшая – всего три года и четыре месяца: Олег Протопопов родился 16 июля 1932 года, Людмила Белоусова – 25 ноября 1935 года.

    Протопопов родился в Ленинграде в актерской семье – его мама, Агния Владимировна Гротт, была балериной. А вот отца своего Олег не помнил – он ушел из семьи сразу после его рождения. Поэтому первое время семье было трудно. По словам будущего фигуриста, «мы с мамой жили очень бедно. Я всегда голодный ходил». А когда Олегу не было и шести, началась война.

    Всю войну Протопоповы провели в Ленинграде, который был окружен фашистами блокадным кольцом. Агнии Владимировне пришлось сменить балетное платье на халат медсестры в военном госпитале. Сын постоянно находился при ней, видя ужасы войны воочию.

    После войны мать будущего фигуриста вернулась на сцену и вскоре вышла замуж. Правда, в мужья себе она выбрала человека не из актерского мира. Это был поэт Дмитрий Цензор (р. 1877). Его первая поэтическая книга вышла в 1907 году и до революции он был достаточно известным поэтом. Критик К. Финкельштейн писал:

    «Дм. Цензор стал одним из героев пародийного романа Корнея Чуковского «Нынешний Евгений Онегин» («И Цензор – дерзостный поэт – украдкой тянется в буфет»), с которым в начале 1900-х годов сотрудничал в газете «Одесские новости», а также участником рассказа М. Зощенко «Случай в провинции», где рассказывается, как после революции «однажды осенью поэт-имажинист Николай Иванов, пианистка Маруся Грекова, я и лирический поэт Дмитрий Цензор выехали из Питера в поисках более легкого хлеба». И. С. Эвентов вспоминал, что Дм. Цензор был одним из тех, кто нес на плечах гроб с телом А. Блока в 1921 году».

    Не потерялся Цензор и при советской власти. Он периодически печатался в многотиражках, а в 1940 году была издана книга его избранных стихотворений. А перед самой войной он стал парторгом – секретарем партийной организации Ленинградского Союза писателей. Правда, на момент знакомства с матерью Протопопова ему было уже за шестьдесят, но в новой семье он быстро прижился. Хотя счастье было недолгим – в декабре 1947 года Цензор скончался, спустя неделю после своего 70-летия. Однако незадолго до смерти он успел подарить пасынку коньки, которые в итоге и определят в дальнейшем судьбу мальчика.

    Между тем поначалу Протопопов мечтал стать пианистом, поскольку любил классическую музыку. Эту любовь ему привила мать, которая часто брала его с собой на гастроли, и мальчик все свободное время проводил с артистками балетного оркестра. Именно они научили его играть на рояле и на барабане. Свою лепту в это приобщение к музыке внес и отчим, который обладал отменным музыкальным вкусом. Однако стать пианистом Протопопову было не суждено. Когда он решил принять участие в музыкальном конкурсе, проводившемся в ленинградском Доме пионеров, члены жюри почти единогласно объявили ему, что у него нет совершенного музыкального слуха. И это при том, что Протопопов играл на слух произведения Бетховена. Вот тогда и пригодились хоккейные коньки, подаренные мальчику его отчимом.

    В декабре 1947 года (за несколько дней до смерти отчима) Олег пришел в секцию фигурного катания, поскольку оно в то время в основном зижделось на классической музыке. Смотрела новичка тренер Нина Васильевна Лепнинская, которая была воспитанницей легендарного российского фигуриста, олимпийского чемпиона Николая Панина-Коломенкина. Новичок ничем особенным тренера не поразил, но она, узнав о том, что он любит кататься на коньках, цепляясь крючком за попутную машину, решила взять его в секцию, чтобы отвадить от возможной беды – гибели под колесами автомобиля. Протопопову было поставлено лишь одно условие: поменять хоккейные лезвия на фигурные. Но где их найти? В итоге были найдены лезвия на два размера меньше. Но Олег прикрутил их к ботинкам и стал так кататься, что тренер и остальные воспитанники только ахнули.

    Под началом Лепнинской наш герой проучился три года и стал перворазрядником. В 1951 году он готовился участвовать в своих первых всесоюзных соревнованиях. Но карьеру фигуриста пришлось на время прервать: в 1951 году его призвали в армию.

    Волею судьбы служить Протопопову выпало рядом с домом – моряком на Балтийском флоте. Поэтому зимой все увольнительные он проводил на своем любимом катке. Уже тогда в нем окончательно сформировалась мысль стать фигуристом, но не одиночником – выступать с кем-то в паре. Его кумирами в те годы была пара Игорь Москвин – Майя Беленькая, вот на них он и ориентировался. И в 1953 году (еще служа в морфлоте) он нашел себе партнершу – Маргариту Богоявленскую. Весной 1954 года они стали бронзовыми призерами чемпионата СССР. Позже О. Протопопов вспоминал:

    «Будь там 15 пар, мы заняли бы последнее место. Настолько слабой была наша техника. Но, к счастью, на чемпионате было всего три пары, и мы волей судьбы стали призерами. Когда я показал диплом за третье место в своей военной части, то все начальство сразу прониклось уважением к моим тренировкам…»

    Этот успех окрылил молодых фигуристов, и они были готовы покорять новые спортивные вершины. Однако судьбе было угодно, чтобы Протопопов шел к этим вершинам уже с другой фигуристкой – Людмилой Белоусовой. Кто же она такая и как возникла на его жизненном пути?

    Белоусова родилась в Ульяновске в семье кадрового военного: ее отец – Евгений Георгиевич – был танкистом. Он прошел всю войну и домой вернулся в звании подполковника. А спустя год перевез свою семью (жену и двух дочек – Люду и Раю) в Москву. Здесь девочки были определены в новую школу, а все свободное время посвящали бальным танцам. Но Людмиле этого было мало, поэтому она еще играла в теннис и каталась на хоккейных коньках. Их мама Наталья Андреевна, будучи домохозяйкой, всячески поддерживала увлечения своих дочерей, надеясь, что рано или поздно из этого выйдет толк.

    Фигурным катанием Белоусова увлеклась благодаря кино. В те годы в СССР шло много трофейных фильмов, один из которых – австрийский «Весна на льду» – произвел на нее сильное впечатление. Сраженная наповал виртуозным катанием знаменитой Сони Хенни, Белоусова твердо решила пойти по ее стопам – стать фигуристкой. И практически сразу после посещения этого фильма отправилась записываться в детскую секцию фигурного катания при искусственном катке, который в Москве появился раньше других в стране – в 1951 году.

    Однако в детскую секцию ее не взяли из-за большого возраста – ей было 16 лет. Но Людмила не отчаялась и направила свои стопы во взрослую секцию. На ее счастье, тренером там была Лариса Яковлевна Новожилова, бывшая чемпионка страны по спортивным танцам, которая разглядела в абитуриентке несомненный талант. И приняла ее в секцию. А спустя три года Белоусова уже была «общественным инструктором» юных фигуристов в парке имени Дзержинского, а также продолжала заниматься во взрослой группе. Ее партнером в ту пору был Кирилл Гуляев, но он вскоре объявил, что заканчивает со спортом, и Белоусова, не найдя себе достойного партнера, приняла решение выступать в одиночном разряде. Именно в это время судьба свела ее с Протопоповым.

    В 1954 году в Москве проходил тренерский семинар, на который из Ленинграда приехал Протопопов. Подавляющую часть приехавших составляли уже опытные и умудренные годами люди, а из молодежи было лишь двое – Протопопов и Белоусова. Естественно, что они познакомились и в один из дней вместе отправились на каток. Причем катались отдельно друг от друга. Но ввиду того, что каток был мал и они постоянно натыкались друг на друга, им пришла мысль кататься вместе. И, видимо, так здорово это делали, что один из зрителей, пришедший на каток со своим чадом, выразил им свое восхищение. В итоге в тот вечер они ушли с катка вместе и договорились не терять друг друга из вида – переписываться.

    Между тем Протопопов вернулся в Ленинград, а Белоусова осталась в Москве, где начала готовиться к поступлению в институт. В ее планах было покорить Московский энергетический институт, но эта мечта не осуществилась: она сдала на «отлично» почти все экзамены, но по математике умудрилась схлопотать тройку. И конкурс не прошла. После чего отдала документы в Институт инженеров транспорта, куда ее приняли. Однако осенью, начав учиться, Белоусова приняла решение перевестись в Ленинград. Почему? Туда ее позвал Протопопов, который предложил ей не только свои руку и сердце, но и партнерство на льду. В итоге в декабре 1954 года они начали кататься вместе. Причем свою первую программу придумали сами, разучивая музыку под пластинки, которые они проигрывали на радиоле «Урал» (своего магнитофона у них тогда еще не было). Однако их тогдашний тренер весьма скептически смотрел на перспективы этого дуэта. Ему казалось, что эти люди несовместимы не только в жизни, но и на льду: мягкая и уравновешенная Белоусова и беспокойный, постоянно заряженный на движение Протопопов. Но тренер ошибся, и уже спустя год дуэт Белоусова – Протопопов поделили третье-четвертое место на чемпионате Союза с Ниной и Станиславом Жук. Правда, свою ошибку тренер не признал – посчитал бронзовые медали своих воспитанников случайностью. Из-за этого отношения тренера и спортсменов стали ухудшаться. В конце концов они расстались.

    Какое-то время Белоусова и Протопопов занимались с новым тренером. Но и это содружество быстро закончилось. В конце концов Протопопов предложил своей партнерше тренироваться самостоятельно, без тренеров. И она согласилась, поскольку привыкла почти безоговорочно доверять своему возлюбленному.

    В 1957 году они стали серебряными призерами первенства СССР и мастерами спорта. А спустя год дебютировали на международной арене – выступили на чемпионате мира в Париже (1958). Каток, где проходил турнир, располагался в старом Дворце спорта, который раньше был велотреком. К семи вечера, времени, когда начинались соревнования, народу приходило немного, однако спустя час зал обычно бывал перпеполнен. Так было и в тот день, когда выступали Белоусова – Протопопов. Кататься было трудно – в зале было накурено, как в пивной. Может быть, поэтому в разгар выступления Белоусова упала, попытавшись сделать шпагат. Сильная боль пронзила бедро, и фигуристка подумала, что сломала кость (рентген потом не подтвердит этого диагноза). В первые мгновения Людмила подумала, что не сможет продолжать выступление. Но затем все-таки собралась, вскочила на ноги и вновь заскользила по льду. По лицу фигуристки градом катились слезы, но она продолжала кататься, превозмогая сильную боль в бедре. Однако из-за маленькой заминки, вызванной падением, музыка ушла чуть вперед, поэтому фигуристы не попадали в такт. Короче, выступление было сорвано. На том чемпионате Белоусова – Протопопов заняли 13-е место из 15 существующих. На мировом первенстве тогда блистали другие пары: Барбара Вагнер – Роберт Поул (Канада), Вера Суханкова – Зденек Долежал (Чехословакия).

    Что касается советских фигуристов-парников, то они в тройку призеров тогда ни разу не входили. И нарушить эту традицию придется именно героям нашего рассказа. Но произошло это не сразу. А пока было еще одно неудачное выступление – на чемпионате Европы в Давосе (Швейцария). На этом турнире началось «золотое пятилетие» пары из ФРГ Марика Килиус – Ганс Юрген Боймлер (они завоюют «золото» в 1959–1964 годах, оттеснив Суханкову – Долежала, которые до этого два года брали золотые медали).

    Тем временем в начале 1960 года Белоусова – Протопопов отправились на зимние Олимпийские игры в Скво-Вэлли (США) в твердой уверенности, что там им наконец удастся победить. Они приготовили новую программу под знаменитые «Грезы любви» их любимого Ференца Листа. Но грезы оказались всего лишь грезами – нашей паре досталось всего лишь… 9-е место. Череда неудач длилась до 1963 года.

    В 1962 году на очередном чемпионате мира Белоусова – Протопопов впервые взяли серебряные медали, уступив лавры победителей чехословацкой паре Мария Йелинек – Отто Йелинек. А год спустя они отправились на чемпионат мира, который проходил на модном итальянском курорте Кортина д"Ампеццо. Туда съехалось множество богатых туристов из ФРГ, чтобы присутствовать на триумфе своих фигуристов – пары Марика Килиус – Ганс Боймлер. Как мы помним, они с 1959 года трижды становились чемпионами Европы, а вот мировая корона им никак не давалась. В 1963 году они рассчитывали эту традицию прервать. Что касается советских пар (помимо Белоусовой – Протопопова на медали претендовали Татьяна Жук и Александр Гаврилов), то их в расчет никто не брал. К тому же несколько месяцев назад (осенью 1962 года) случился Карибский кризис, когда мир стоял на грани ядерной войны из-за конфронтации между СССР и США. Вся западная пропаганда намеренно демонизировала Советский Союз, представляя его неким исчадием ада.

    Вспоминает Л. Белоусова: «Что это совсем особые туристы, мы почувствовали, едва вышли на лед. Пара из ФРГ выступала третьей, мы – десятыми. У них были ошибки, и немало, но количество очков, которое они получили, говорило: первое место им обеспечено. Может быть, особую роль сыграло то, что на нас были костюмы из красной материи. Под огнем юпитеров они засверкали, как свежепролитая кровь. Начало музыки совершенно не было слышно, хотя радист Джованни включил усилитель на полную мощность. Стоя наверху, он делал Олегу знаки, полные растерянности и отчаяния. Часть зрителей, желая сорвать выступление нашей пары, изо всех сил ревела какую-то маршевую песню, улюлюкала. Конечно, кроме «туристов», в зале были и доброжелательно настроенные люди. Но они не могли заглушить десятки зычных глоток, с ненавистью кричавших: «Вы – коммунисты!» Они ждали, что мы уйдем. Но ошиблись.

    «Мы будем выступать», – сказал Олег и крепко сжал мне руку. Я кивнула: обязательно будем. Каким-то чудом в этом реве мы услышали сигнал – начало. В первые минуты после нашего выхода на лед наступила мертвая, отчужденная тишина. Затем сначала несмело, потом все громче и громче стали раздаваться аплодисменты.

    Мы катались, стиснув зубы. Назло. Пусть все видят. Злость погасила волнение, мы были почти спокойны. И зал понял, что этих двоих не собьешь, не возьмешь голыми руками. Когда мы выходили, к нам протянулось несколько букетов цветов. Это были знаки искреннего восхищения. «Туристы» молчали. Наверное, они и сами были поражены упорством «красных»…»

    На том чемпионате пара Белоусова – Протопопов заняла второе место, Жук – Гаврилов – третье. А чемпионами стали те самые фигуристы из ФРГ Марика Килиус и Ганс Юрген Боймлер. К этому времени они были уже пятикратными победителями европейских чемпионатов, призерами Олимпийских игр в Скво-Вэлли (1960). В Кортина д’Ампеццо они откатали хорошо, но не более того. Однако из-за вмешательства большой политики судьи не стали отдавать законное «золото» советской паре и присудили его немцам. Тем более что в памяти многих были еще свежи события вокруг Берлинского кризиса 1961 года.

    После мирового чемпионата 1963 года Белоусова – Протопопов решили все свои силы сосредоточить на подготовке к зимней Олимпиаде-64. По обоюдному желанию они решили отказаться от симфоджаза и выступать только под классическую музыку, поскольку только она была способна позволить им выразить все то, что они переживали во время исполнения программы. Классическая музыка настолько плотно вошла в их жизнь, что они не расставились с ней ни дома, ни на отдыхе – например, в столовой или на пляже. С этого момента повысилась роль Белоусовой, чья женственность и врожденная пластика придавали их катанию невиданную до той поры утонченность. Специалисты писали:

    «Для создания новых образов человеку нужен какой-то толчок. Чаще всего для хореографа толчком служит музыка, реже – книга. Раздумья фигуриста над будущей программой в чем-то сходны с работой мысли хореографа. Людмила и Олег слушали музыку, смотрели фильмы, которые они снимали на чемпионатах мира, читали книги. С особым интересом изучали они книгу выдающегося русского балетмейстера Фокина «Против течения». В ней их внимание привлекли и такие строчки: «Возможности создания оригинального – поистине безграничны. Они так же безграничны, как опыт самой жизни, но только тогда, когда танцовщик обладает сильной технической основой».

    Взаимосвязь отточенной техники и новых пластических образов была несомненной. Фигуристам хотелось передать движение на льду без малейшего нажима, без малейшего намека на спешку, с полной амплитудой. И они создают один за другим оригинальные элементы, основанные на идеально чистом мягком скольжении. По своему стилю эти комбинации – «магнитная стрелка», вращение «монетка», обводка партнерши за спиной партнера – продолжали то направление, которое было открыто нежным и ажурным танцем «Грезы любви». И вместе с тем в новых элементах ярко выделялась роль партнерши…»

    На Олимпиаде-64 в Инсбруке (Австрия) вся мировая печать пророчила успех западногерманской паре Килиус – Боймлер. Сами они также были уверены в своей победе и даже задолго до соревнований участвовали в специальной фотосессии, где их снимали как будущих олимпийских чемпионов. Эти снимки на Олимпиаде продавали зрителям.

    Вот и жребий оказался на стороне немцев – они стартовали позже Белоусовой и Протопопова, которые выступали девятыми по счету, после дуэтов Канады, США. Однако то, как они выступили, покорило зал. Они танцевали под музыку Ференца Листа и Сергея Рахманинова (именно с них начнется мода на классику в мировом фигурном катании), и буквально каждый звук их музыки находил вдохновенный отклик в движениях фигуристов. Так продолжалось ровно пять минут – столько длился их номер. А потом было несколько минут оглушительных оваций, которыми зрители откликнулись на это выступление. Однако судьи были покорены не все: большинство дало им высшую оценку (6,0), но были и такие кто показал 5,9. Но последние остались в меньшинстве, поэтому «золото» турнира досталось паре Белоусова – Протопопов. С этого момента началось триумфальное шествие советского фигурного катания на мировой арене. Отметим, что чуть раньше этого – с мирового чемпионата 1963 года – началась и «золотая эпоха» советского хоккея. Короче, мировой лед стал советским.

    На чемпионате мира-64 в Будапеште (Венгрия) Белоусова – Протопопов завоевали «серебро», а «бронза» досталась опять же советским фигуристам: Татьяне Жук и Александру Гаврилову. Однако на европейских турнирах наши все еще никак не могли войти в тройку призеров. Но в 1965 году наступил перелом. Белоусова – Протопопов завоевали золотые медали и на чемпионате мира, и на чемпионате Европы. Это было первое советское «золото» в парном катании. Кстати, тот чемпионат мира 1964 года впервые был показан по советскому ТВ, а спустя два года начались регулярные трансляции мировых чемпионатов по фигурному катанию в СССР.

    В те годы Белоусова и Протопопов были на вершине успеха – ими восхищались не только у них на родине, в СССР (тысячи мальчишек и девчонок подались в фигурное катание под их влиянием), но и за рубежом. Так, после «золота» на чемпионате мира в Колорадо-Спрингс (США) в 1965 году им предложили сделать турне по США и Канаде. Во время этой поездки не обошлось без курьеза – у спортсменов пропал чемодан. Вот как они сами вспоминают об этом:

    Л. Белоусова : «В аэропорту Монреаля пошли получать багаж, а одного из двух наших чемоданов нет. Правда, коньки были с нами. Тогда еще не было столь жестких запретов, как сейчас, поэтому их мы взяли в салон. В пропавшем чемодане лежали миниатюрные золотые коньки с бриллиантами, врученные за победу на мировом первенстве, чемпионские медали и – самое главное – костюмы! Поискали багаж, ничего нет. А вечером выступление. Что делать? Организаторы засуетились, достали мне красненькое платьице двенадцатилетней девочки – коротенькое и с талией под мышками».

    О. Протопопов : «А мне костюм одолжил немецкий одиночник Зепп Шонмецлер. Хороший парень! Издает сейчас в Германии спортивный журнал… Словом, Зепп пришел на выручку, но росточком он пониже меня, штрипки на брюках до щиколоток не дотягивались, рукава на пиджаке запястья не закрывали – смех и грех!»

    Л. Белоусова : «В таком виде и откатали «Грезы любви». Я – в платье школьницы, Олег – в «подстреленном» костюме с чужого плеча. А чемодан тогда так и не нашелся – так и улетели ни с чем в Европу!»

    О. Протопопов : «В Германии нам предложили сшить новые костюмы. Мы обрадовались. По наивности не понимали, что делаем фирме рекламу. Немцы потом везде трубили бы, мол, одеваем чемпионов из Советского Союза… В принципе, мы могли отказаться и не участвовать в показательных выступлениях, тем более повод был. Но Спорткомитет СССР строго за всем следил, не позволял отлынивать, что в общем-то объяснимо: за каждый наш выход на лед организаторы шоу выкладывали колоссальные по тем временам деньги – две с половиной тысячи баксов! Но нам платили всего пятьдесят швейцарских франков. Нет, вру, двадцать пять! Сущие копейки…

    К счастью, чемодан все-таки отыскался, его привезли нам в отель. Когда увидел его, первая мысль была: на месте ли медали? Открыл замки – лежат. Сразу на сердце отлегло…»

    Л. Белоусова : «Рассказать, почему чемодан в Монреале пропал? В тамошнем аэропорту грузчиками работали эмигранты из Украины. Увидели, что на бирке написаны русские имена и указана страна СССР, и сразу отставили багаж в сторону».

    О. Протопопов : «Знали, чей чемодан, рассчитывали сорвать выступление. Антисоветские настроения в украинской диаспоре были сильны…»

    Победная тенденция сохранялась у наших героев на протяжении последующих трех лет (1966–1968). Хотя победы эти давались им порой нелегко. Например, на чемпионате мира в Давосе (Швейцария) в 1966 году им было очень тяжело, особенно Белоусовой. Всего за три минуты до начала выступления она внезапно почувствовала себя плохо, к горлу подступила тошнота. Протопопов предложил отказаться от выступления, но партнерша твердо сказала: «Нет». И вышла на лед, бледная как мел. Откатала с каменным лицом, но такая же легкая и воздушная, как и раньше. И судьи дали им высшие оценки.

    Второй парой в СССР в те годы были Тамара Москвина и Алексей Мишин (воспитанники Игоря Москвина), но они прекрасно понимали, что всерьез конкурировать с Белоусовой и Протоповым им все же не под силу. Вот как об этом говорит сам А. Мишин:

    «Классика предоставляет фигуристу неограниченные возможности. Но в наши с Москвиной времена было абсолютно бессмысленно конкурировать с Людмилой Белоусовой и Олегом Протопоповым в классическом катании, красоте линий, отточенности движений, поз. Эта ниша была ими прочно занята. Игорь Москвин и догадался предложить тему, в которой мы бы выглядели наиболее эффектно (под песню в исполнении Э. Хиля «Тирьям-тирьям». – Ф. Р. ). Та программа полностью соответствовала нашим физическим данным и была абсолютно не похожей ни на чью другую. И воспринималась, что немаловажно, как определенный авангард. Этот номер и сейчас, согласитесь, прозвучал бы нормально…»

    «Золотое» время этой пары на мировой арене длилось до 1968 года. Затем настала эпоха Ирины Родниной: сначала в паре с Алексеем Улановым (1969–1972), потом – с Александром Зайцевым. Отметим, что тренером пары Роднина – Уланов был Станислав Жук, который в 50-е годы был лучшим (в паре со своей женой Ниной), но потом стал терпеть поражение за поражением от пары Белоусова – Протопопов. Но в итоге сумел взять у них реванш, но уже как тренер.

    В 1968 году, на зимних Олимпийских играх в Гренобле (Франция), пара Белоусова – Протопопов завоевала свое последнее «золото». Причем опять без тренерской помощи – самостоятельно. Вспоминает О. Протопопов:

    «Когда мы впервые стали олимпийскими чемпионами, представитель Спорткомитета СССР (фамилию уже не помню) многозначительно изрек: «Почему вы выступаете без тренера? Нехорошо. Советским чемпионам это не к лицу». Но я ответил: спасибо, не надо, теперь мы и сами справимся. Между прочим, после Олимпиады желающих стать нашими тренерами оказалось пруд пруди! Каждый хотел примазаться к успеху. (Отметим, что одно время с ними работал хореограф Галина Кениг, которая помогала им ставить многие вещи, но это тогда не афишировалось. – Ф.Р .) А Валентин Писеев перед нашей второй Олимпиадой набросился с упреками. Мы тогда уехали со сборов – решили десять дней отдохнуть на Черном море. Узнав об этом, Писеев начал отчитывать: мол, как же так, вы должны были при подготовке к Олимпиаде откатать 104 часа, а получилось гораздо меньше?! Но мы-то лучше знали, когда взять паузу, а когда поработать ударно. И снова стали первыми. Писеев – хреновый мужик, он делал нам много гадостей, выгонял из спорта. Он вместе с Анной Синилкиной, директором лужниковского Дворца спорта, промывал нам мозги в ЦК КПСС, говоря, что мы с Людмилой катаемся слишком театрально, что наш стиль устарел…»

    Кстати, что катание Белоусовой и Протопопова устарело, считал в ту пору не только Писеев, но и многие другие специалисты фигурного катания. Этот вид спорта не стоял на месте – он становился все более динамичным, резким. И тот «балет», который демонстрировали на льду герои нашего рассказа, не вписывался в мировую волну, которая накатила на фигурное катание в начале 70-х. Кстати, тогда изменилось не только фигурное катание, но и хоккей – он тоже стал более реактивным и жестким (толчок этому дадут игры против канадских профессионалов осенью 1972 года). В итоге уже в конце 60-х Белоусову и Протопопова стало активно теснить молодое поколение. В 1969 году, на чемпионате Европы, они заняли 2-е место, уступив первую ступеньку пьедестала Родниной – Уланову. Больше в тройку призеров они никогда уже не входили, хотя старались изо всех сил.

    Та же ситуация сложилась и на всесоюзных соревнованиях, где наших героев «поджимала» молодежь. Впрочем, сами они считают, что были не слабее молодых, однако судьи всячески списывали их со счетов, намеренно занижая им оценки. Как, например, во время чемпионата СССР в январе 1970 года в Киеве.

    К концу турнира (14 января) безусловными фаворитами турнира были Белоусова – Протопопов. Их главные соперники Роднина – Уланов, сорвав поддержку в обязательной программе, проигрывали им 12,8 балла, занимая всего лишь 8-е место. И вдруг после произвольной композиции все переменилось – вперед вышли вчерашние аутсайдеры. Причем этот рывок вперед многими болельщиками был расценен как явно несправедливый. Почему? Дело в том, что судьи, оценивая выступление Белоусовой – Протопопова, явно намеренно занизили им оценки за артистизм. В итоге они с первого места скатились на 4-е (2-е заняли Людмила Смирнова – Андрей Сурайкин).

    В тот день, когда это произошло, большая часть зрителей, собравшихся в Киевском Дворце спорта, встретили судейский вердикт продолжительным свистом. Это возмущение длилось несколько минут, при этом шум был таким, что другие фигуристы не могли начать свои выступления. Главный рефери Кононыхин в попытке успокоить зал объявлял: «Решение судейской коллегии окончательное и обжалованию не подлежит», что вызвало еще большее возмущение. Подобных инцидентов советское фигурное катание еще не знало. Публика стала дружно скандировать и требовать выхода на лед Белоусовой и Протопопова. А те в это время сидели абсолютно подавленные в раздевалке. Наконец дирекция Дворца спорта не выдержала и попросила их выйти к публике, успокоить ее. Фигуристы вышли на лед и, в благодарность за поддержку, низко, по-русски, поклонились зрителям. Людмила Белоусова при этом плакала. Как вспоминает О. Протопопов, «возвращаясь в раздевалку, встретили Петра Орлова, бывшего тренера Станислава и Нины Жук, который никогда не питал к нам симпатий. Он протянул мне руку и сказал, что сочувствует нам. Я руки ему не подал, вежливо сказав, что никаких сочувствий нам не надо. Потом один наш приятель вспоминал, что Орлов, возмущаясь судейством, сказал: «Я бы этого Протопопова своими руками задушил, но три десятки ему – отдай!» Он имел в виду занижение нам оценок за выступление в Киеве…

    Через 16 лет Уланов признался, что тогда уже планировалась их золотая медаль на Олимпиаде в Саппоро. Поэтому они не должны были никому проигрывать, тем более нам…»

    Этот скандал имел настолько большой резонанс, что скрыть его было невозможно. Однако размусоливать его, конечно, не разрешили, отделавшись короткой репликой в «Комсомольской правде» от 16 января. Заметка называлась «Почему волновались трибуны?», и автором ее был некий инженер-конструктор из Лобни А. Кузин. В статье вкратце описывалось, как зрители устроили обструкцию судейскому решению о занижении оценок паре Белоусова – Протопопов, и приводились слова Кононыхина, сказанные им в адрес этой пары: «Но это спорт, у него свои возрастные законы, к сожалению». Эта оговорка рефери ясно указывала на то, что все происшедшее отнюдь не случайность. Видимо, руководство Спорткомитета руками судей собиралось прекратить гегемонию «стариков» в фигурном катании.

    Как показали последующие события, приход молодежи пошел во благо советскому фигурному катанию – его гегемония на мировых спортивных аренах стала еще сильнее и продлилась почти два десятка лет.

    Итак, в чемпионате СССР 1970 года Белоусова – Протопопов заняли 4-е место и не попали в сборную страны. На чемпионате СССР-1971 они заняли 6-е место, снова оставшись за бортом национальной команды. Впрочем, и тогда без интриг не обошлось. По мнению некоторых специалистов, судьи были явно предвзято настроены по отношению к паре Белоусова – Протопопов. Например, сотрудник журнала «Физкультура и спорт» Аркадий Галинский в газете «Советская культура» подверг сомнению результаты чемпионата страны, на котором присутствовал как корреспондент. По его мнению, фигуристов попросту «сплавили». А чтобы избежать ненужных свидетелей и замести следы, даже отключали телетрансляцию якобы по техническим причинам. Именно из-за этой публикации Галинский был уволен и на семнадцать лет отлучен от спортивной журналистики. Главный редактор журнала Николай Тарасов попытался прийти на выручку своему бывшему сотруднику, и его тут же сняли.

    Следом за этим грянул еще один скандал. Он случился в январе 1972 года. На носу были очередные зимние Олимпийские игры (они начинались через месяц в японском городе Саппоро), а Белоусову и Протопопова туда не взяли. Причем это решение было принято не кулуарно, а после совета с шестеркой лучших тренеров страны (Жук, Чайковская, Кудрявцев, Тарасова, Москвин, Писеев), которая пятью голосами против одного (это был Москвин, который консультировал Белоусову и Протопопова) проголосовала против того, чтобы брать «звездную» пару на Олимпиаду. Тех это решение возмутило, поскольку сами они считали себя вполне конкурентоспособными.

    Между тем правда заключалась в том, что их время все-таки уже уходило. Они побеждали на Олимпиадах в Инсбруке (1964) и в Гренобле (1968), но затем перестали быть лидерами. На чемпионат Европы 1971 года они не попали, поскольку сил на хороший результат у них уже не было. В том же году они выступали на Спартакиаде профсоюзов в Первоуральске и не смогли хорошо откатать программу – постоянно падали и только и делали, что догоняли друг друга после падений. Так что решение не брать их на Олимпиаду не стало чем-то сенсационным для специалистов фигурного катания. Но сами фигуристы посчитали это оскорблением.

    В середине января они пришли к руководителю Спорткомитета Сергею Павлову, чтобы уговорить его изменить свое решение. Далее послушаем рассказ одного из участников тех событий – Валентина Писеева, который в те годы руководил фигурным катанием:

    «Белоусова и Протопопов пришли в кабинет Павлова. Людмила пустила слезу, и они оба стали упрашивать Павлова изменить решение. Тот спросил: «Вы уверены, что завоюете «золото»?» Протопопов нетвердо ответил: «Да… Во всяком случае, будем в тройке призеров». Павлов снова спросил: «А если не попадете в тройку, что тогда? Может такое быть?» Знаете, что сказал Протопопов? Что они точно будут в шестерке! Мол, олимпийской сборной нужны зачетные очки, вот они и внесут свою лепту в общую копилку. Павлов чуть не поперхнулся. Я видел это, поскольку тоже присутствовал при этом разговоре. Сергей Павлович дал им понять, что лучше уйти из спорта красиво. Что для спортивного руководства страны доброе имя Белоусовой и Протопопова дороже, чем те два очка, которые они принесут сборной СССР, если займут на Олимпиаде пятое место (за шестое дали бы очко). Они, кажется, не поняли. Дошли до Кирилла Мазурова, члена Политбюро ЦК, и уже тот обрабатывал Павлова. Не получилось…»

    А вот как эти же события описывает О. Протопопов: «Дело прошлое, сегодня, наверное, немногие помнят, но мы готовились к Олимпиаде-72, собирались ехать в Саппоро. Фаворитами считалась пара Роднина – Уланов, вторыми шли наши ученики Смирнова – Сурайкин, мы же могли рассчитывать на твердое третье место. Как минимум. Помню, убеждал Сергея Павлова, главного спортсмена страны: «Есть шанс занять весь олимпийский пьедестал почета! Нельзя упускать возможность». Наивный придурок! Это я о себе… Нас никуда и не думали везти: «бронзу» в парном катании уже пообещали команде ГДР, а за это немцы пообещали поддержать Сергея Четверухина в соревнованиях одиночников, где позиции СССР были послабее.

    По сути, нас продали, хотя по форме все выглядело вполне прилично. Перед Олимпиадой собрался тренерский совет и… Никто не поддержал наши кандидатуры. Игры выиграли Роднина и Уланов, хотя должны были побеждать Люда Смирнова с Андрюшей Сурайкиным, которым мы ставили произвольную программу. Они откатали чисто, а Уланов не выполнил обязательный элемент, не прыгнул двойное сальто, что являлось грубым нарушением. Тем не менее судьи простили ошибку. Сейчас такой фокус не прошел бы…»

    Что можно сказать по поводу этих слов. Сегодня уже ни для кого не секрет, что в спорте частенько мухлюют – так было раньше, так происходит и сегодня. Причем неважно, о каком виде спорта идет речь – о фигурном катании, футболе или хоккее. Здесь стоит отметить другое. Вот Протопопов уверенно заявляет, что советские спортивные власти были в сговоре со своими коллегами из ГДР, чтобы те «натянули» лишние баллы Сергею Четверухину. Могло такое быть? Безусловно. Однако могло быть и другое: что самому Протопопову и его партнерше на каком-нибудь чемпионате мира или Европы некие судьи, вступив в сговор с советскими функционерами, также «натянули» баллы. И они стали чемпионами. Вот и получается: разоблачая других, фигурист невольно ставит под сомнение и свои собственные достижения. Вполне возможно, что именно подобная откровенность больше всего не нравилась спортивным чиновникам (а кому понравится, когда кто-то выносит сор из избы?), и они сделали все возможное, чтобы пара Белоусова – Протопопов поскорее ушли на пенсию. Произошло это в 1972 году.

    В апреле Белоусова – Протопопов принимали участие в своих последних официальных соревнованиях – чемпионате СССР. Причем на нем не было сильнейших пар, однако даже при таком раскладе герои нашего рассказа не смогли прыгнуть выше головы – заняли лишь 3-е место. После чего приняли решение покинуть любительский спорт. На тот момент Протопопову шел 40-й год, Белоусовой – 37-й. Однако, уйдя из большого спорта, они не расстались с фигурным катанием – работали в Ленинградском балете на льду. А также передавали свой опыт молодым фигуристам.

    Вспоминают Н. и Л. Великовы: «У Олега Протопопова всегда была такая душевная потребность: делиться тем, что у него есть. И для этого он собрал вокруг себя компанию молодых ребят, единомышленников. В ней были очень известные люди: Валентин Николаев, ныне очень известный тренер, в Америке работает, Елена Морозова, Людмила Смирнова, покойный Андрей Сурайкин. Еще несколько человек, чьи фамилии, наверное, сейчас ничего никому не скажут. И мы с Людой…

    Протопопов часто выезжал за границу – а потом, когда возвращался, показывал такие вещи, которые у нас никто не видел. Как люди тренируются, как катаются. У нас ведь был в то время полный архаизм – методики времен Панина…

    Олег, человек абсолютно не жадный, бескорыстный, давал нам, голи перекатной, свой магнитофон, проектор, делился записями, пленками. Поддерживал нас во всем. Протопопов катался на маленьком катке, на Васильевском острове, в церкви на набережной. Всего 16х16 метров. Это его был личный фактически лед, он мог там кататься один. Но приводил с собой всю эту нашу банду. Мы выходили оттуда в пене и в мыле, но при этом Протопопов требовал, чтобы мальчики были в бабочке, в белой рубашке и в отглаженных брюках. Эластика тогда еще не было, поэтому к каждой тренировке приходилось гладить штаны. И это нас воспитывало. Эта его школа осталась на всю жизнь…

    Олег нам давал слушать музыку, под которую катался, рассказывал о своих программах, пытался нам передать свое видение фигурного катания. Это дело всей его жизни. Так, как он, никто не воспринимал фигурное катание в наше время. Он был с детства этой «бациллой» заражен, и она его не отпустила до сегодняшнего дня. Протопопов и сейчас на льду, сам катается, кому-то помогает. Потрясающий человек…»

    Итак, после ухода из большого спорта Белоусова и Протопопов выступали в Ленинградском балете на льду. А в 1977 году их пригласили в шоу, проходившее в нью-йоркском «Мэдисон Сквер Гарден», и заплатили за выступление 10 000 тысяч долларов. Очень приличные деньги! Причем американцы всю сумму выдали наличными, фигуристы привезли ее в Москву и, не декларируя, сдали в Госконцерт. А взамен получили по 53 доллара 25 центов (при потолке в 75 долларов. – Ф. Р. ). В соответствии с установленной в СССР артистической ставкой.

    Заметим, что почти все советские артисты, дававшие гастроли за рубежом, должны были отдавать львиную долю выручки советским финорганам. Впрочем, не только артисты. Например, знаменитый хоккейный вратарь Владислав Третьяк как-то снялся в американской рекламе и был удостоен гонорара в 50 000 долларов. Однако почти все отдал родному государству и ни слова упрека ему не сказал, поскольку понимал: таковы правила. Не он их установил, не ему их отменять.

    А вот Владимир Высоцкий в январе 1979 года дал незаконные (не согласованные с советскими властями) гастроли в США и заработал на этом 38 000 долларов. И ни цента государству не отдал, сославшись на то, что деньги, мол, нужны на лечение его жены – французской коммунистки. И советские власти ничего ему поперек не сказали, и он как ни в чем не бывало продолжал свои зарубежные поездки. То есть избранные люди в СССР тоже были. Хотя Высоцкого у нас многие до сих пор считают «жертвой режима».

    Но вернемся к героям нашего рассказа.

    В 1979 году Ленинградский балет на льду должен был отправиться на гастроли по Бразилии. Там Белоусовой и Протопопову должны были платить по десять долларов за выступление. Планировались трехмесячные гастроли по стране, и от фигуристов требовали кататься на площадке размером четырнадцать метров на двадцать восемь. Скажем прямо, для фигурного катания размер небольшой, что чревато самыми непредсказуемыми последствиями. В итоге дело закончилось плачевно.

    Наши герои выступали в Челябинске. Лед там был очень хороший, пара каталась с удовольствием, но законы аэродинамики не обманешь: площадка маленькая, им попросту не хватило места. Протопопов по привычке разогнался, а двигаться некуда. Упал на бок, его партнерша полетела в рампу, ударилась плечом, коленом, головой. Потом два месяца лежала в больнице – выкарабкивалась. Тогда Протопопов и сказал: «Все, хватит!» Лед шуток не прощает. И пренебрежительного к себе отношения не терпит. И они прекратили тренировки на маленьких катках.

    Во второй половине 70-х супруги собрались было вступить в ряды КПСС, но их не приняли. Почему? Вот как они сами вспоминают об этом.

    О. Протопопов : «Мы пытались вступить, чтобы иметь хоть какую-то защиту. Три года ждали очереди, но нас так и не приняли. Сказали, мол, партия рабоче-крестьянская, среди кандидатов есть не менее достойные люди, чем вы. Да, с нашей стороны это был конъюнктурный расчет. А что оставалось делать? Мне уже исполнилось 47 лет, в любой момент могли отправить на пенсию, как Володю Васильева. Выперли из Большого театра и не охнули. Так и с нами поступили бы».

    Л. Белоусова : «Мы написали заявления, взяли рекомендации у Тамары Москвиной, директора питерского Дворца спорта «Юбилейный» Сергея Толстихина, но ничего не помогло».

    О. Протопопов : «Даже имена на афишах не выделяли, писали в списке кордебалета по алфавиту: Люду – в начале, меня – ближе к концу. Я спрашивал: почему так? Отвечали, мол, в стране дефицит бумаги, никто специально для вас ничего печатать не будет. В глаза говорили: «Здесь вы никому не нужны». Правда, когда балет собрался на гастроли во Францию, информацию о двукратных олимпийских чемпионах набрали крупными буквами в самом центре афиши. Бумага быстро нашлась. Но мы от поездки отказались. Из принципа. Для дирекции это был настоящий шок, однако рекламу они все равно снимать не стали, обманули французов…»

    А потом наступила осень 1979 года, когда Белоусова и Протопопов решились на бегство из СССР. Почва для этого уже была унавожена как в личном плане (слишком много обид у фигуристов накопилось к спортивным чиновникам), так и в идеологическом. Дело в том, что, после того как в августе 1975 года СССР подписал Хельсинкские соглашения и провозгласил политику сближения с Западом (разрядка), началась медленная, но неотвратимая вестернизация страны. Все больше советских людей стали воспринимать капиталистический мир не как враждебный себе, а наоборот – как дружественный и более продвинутый. Особенно стремительно вестернизировалась советская элита, в том числе и творческая. И хотя советская власть во второй половине 70-х сделала ряд шагов, чтобы сбить этот процесс (повысила гонорары деятелям культуры, сняла ограничения в деле улучшения жилищных проблем, а также стала более охотно отпускать их в заграничные турне), однако советская действительность все равно не могла конкурировать с западной. В итоге с конца 70-х число желающих покинуть страну в среде советской творческой элиты увеличилось в разы. Причем люди использовали любую возможность, чтобы уехать: кто-то добивался этого законным путем (через заграничных родственников и знакомых), а кто-то попросту бежал, едва такая возможность предоставлялась. В те годы рок-группа «Воскресенье» написала по этому поводу песню, где были такие строчки:

    …То ли птицы летят перелетные,

    То ли крысы бегут с корабля.

    Во второй половине 1979 года таких побегов из СССР случилось два. Первым, в августе, сбежал молодой балерун Большого театра Александр Годунов. Он считался восходящей звездой советского балета, кроме этого снимался в кино: в ночь на 1 января 79-го по ЦТ состоялась премьера телефильма «31 июня», где Годунов сыграл одну из ролей. Короче, у молодого артиста впереди были достаточно неплохие перспективы в профессии, однако сам он посчитал иначе: ему показалось, что на Западе он достигнет гораздо большего, чем у себя на родине. В итоге во время гастролей по США Годунов сбежал из своей труппы и попросил американские власти дать ему возможность остаться в Америке. Те эту просьбу удовлетворили, поскольку любой перебежчик из СССР был для них желанным и мог принести им значительную пользу в пропагандистских баталиях «холодной войны».

    Спустя месяц после этого побега случился еще один – с участием Белоусовой и Протопопова. Такая возможность им предоставилась, когда ледовое шоу Ленбалета отправилось в очередное заграничное турне – в Швейцарию. Фигуристы вспоминают:

    Л. Белоусова : «Я взяла с собой швейную машинку. Заказывать костюмы для выступлений было очень дорого. Здесь тоже шила себе и Олегу, иногда помогали сестра и соседка-портниха, но там на подмогу не рассчитывала…»

    О. Протопопов : «А я набрал книг по искусству и видеопленок. Получился дикий перевес, но, к счастью, в аэропорту наш багаж детально не досматривали, мы заплатили за лишний груз и сдали чемоданы. Провожал нас в Шереметьево дальний родственник, который ничего не знал о том, что мы задумали. Впрочем, об этом никто не догадывался. Даже моя мама и сестра Люды. Если бы проговорились, все могло рухнуть. Маме я позвонил уже из Швейцарии. Она сказала единственную фразу: «Не приезжайте сюда как можно дольше».

    Когда проходили регистрацию на рейс до Цюриха, к нам подошла группа людей, тоже куда-то улетавших. Мол, дайте автограф. Я расписался на протянутых листках и спросил: «Кому еще? А то, может, в последний раз…»

    Л. Белоусова : «Потом еще была ситуация. Мы уже приготовились ехать к самолету, но автобус долго не трогался. Команда сверху не поступала, минут сорок продолжались непонятные переговоры. А тут еще видим: тяжеленный чемодан Олега на борт забросить не могут. Представляете, наверное, наше состояние…»

    О. Протопопов : «Все же взлетели, а я шепчу Людмиле на ухо: «Еще не конец. Мы на советской территории. Эти люди способны на что угодно». И в самом деле: приземлились в Цюрихе, открылся люк, а на трапе – человек. «Товарищ Протопопов? Вам нужно срочно позвонить в посольство». Спрашиваю: «Что случилось?» Слышу в ответ: «Вы должны сообщить, где будете находиться». Я честно связался. Но сперва позвонил родне и сказал, где лежат инструкции, что надо экстренно сделать. Понимал: сразу после известия о бегстве наше жилье в Питере опечатают, хотел, чтобы близкие успели забрать себе оттуда самое ценное. В нашу квартиру быстренько кого-то вселили, гараж у помойки подарили знаменитому дирижеру Евгению Мравинскому…

    Советская система не терпела тех, кто выделялся из общей массы. Всех чесали под одну гребенку. А мы не захотели. Это страшно бесило, раздражало. Дошло до того, что я предложил не объявлять наш выход на лед в программах Ленинградского балета. Начинала звучать музыка, в зале зажигался свет, мы делали первое движение, и… трибуны взрывались овациями. Люди не нуждались в словах, они ждали нас, по шесть раз вызывая на бис, что дико злило руководство: «Не превращайте шоу в сольный концерт!» Когда мы уехали из страны, тут же сделали вид, будто Белоусова и Протопопов не существуют, попытались вычеркнуть наши имена из истории фигурного катания. К счастью, эта задача оказалась не по зубам…»

    Бегство фигуристов произошло 22 сентября. В тот день им надо было вылететь домой, однако они вместо этого явились в полицейское управление и написали соответствующее заявление. У них забрали советские паспорта, отвезли в какой-то отель, из которого попросили никуда не уходить, заметив, что советское посольство их уже разыскивает. Спустя несколько часов супругам сообщили, что их прошение удовлетворено, политическое убежище им предоставлено.

    Отметим, что те 8 тысяч долларов, которые звездная чета заработала во время тех швейцарских гастролей, она себе не оставила. Несмотря на то что деньги были переведены в швейцарский банк СБГ в Берне, фигуристы забирать их отказались. Протопопов тогда заявил жене: «Я точно знаю, с чего начнут нас поливать грязью. Поэтому эти деньги мы себе не возьмем».

    На мой взгляд, бегство Протопопова и Белоусовой было вполне закономерным явлением. Есть такие люди, которые не могут прощать обид, зацикливаются на них и вечно их мысленно муссируют. Причем обиды, нанесенные чиновниками, такие люди часто переносят на страну, считая ее худшим местом на земле. И бегут из нее при первой же возможности. Выигрывают ли они от этого? По-разному. Например, тот же Александр Годунов на чужбине так и не прижился – спился и умер молодым. А Протопопов с Белоусовой вполне нормально адаптировались и жили припеваючи. Их даже не коробило то, что на родине их объявили изменниками, а бывшие коллеги даже не здоровались при случайных встречах во время заграничных соревнований. Вот как они сами об этом вспоминают.

    О. Протопопов : «Мы регулярно ездили на чемпионаты мира и Европы, но нас обходили стороной, как прокаженных, в глаза не смотрели, взгляды отводили. Избегали контактов все, любую фамилию можете назвать.

    Однажды оказались в лифте с Леной Чайковской. Она так старательно рассматривала стены, будто, кроме нее, в кабине никого не было. Потом в Ленинграде сказала о нас: «Болельщики спутали солнце с лампочкой, висящей на голом шнуре». В Дортмунде в туалете ледового дворца я как-то столкнулся с Москвиным. Стояли у соседних писсуаров, и Игорь Борисович тихо спросил: «Олег, как дела?» Я открыл рот для ответа, но тут скрипнула дверь, и Москвин сразу отвернулся…

    Только Стасик Жук продолжал с нами общаться. Кажется, в 1985 году в Копенгагене демонстративно подошел, обнял, пожал руку и принялся расспрашивать о том о сем. А рядом стояли Роднина, Москвина, Синилкина, директор «Лужников». Говорю: «Не боишься нарваться на неприятности, стать невыездным?» Жук оглянулся и рубанул: «Да пошли они все!» Громко так произнес. Он плохо слышал, поэтому часто кричал… Видимо, позже в Москве ему объяснили политику партии, и через год Стасик уже не шумел. Незаметно шепнул на ухо: «Олежка, эти бляди не разрешают с вами разговаривать. Позвони, пожалуйста, вечером в отель».

    Л. Белоусова : «А в Гетеборге в 1981 году мы сидели на трибуне, и нас позвала Майя Плисецкая. Успели обменяться парой фраз, как подбежал телекомментатор Георгий Саркисьянц и потащил ее в сторону: «Майя Михайловна, нам нужно на интервью». Плисецкая едва смогла записать наш номер телефона. Потом ночью часа два рассказывала, как ее здесь душат, Родиону работать не дают…»

    Для справки. Легендарную балерину Майю Плисецкую советские власти не только душили (если, конечно, слова Протопопова являются правдой, а не выдумкой), но и на руках носили. Причем иной раз было непонятно, чего было больше. Например, в возрасте 34 лет ей присвоили звание народной артистки СССР (она стала самой молодой советской балериной с таким званием – например, Галина Уланова была удостоена такового в 41 год), в 39 лет удостоили Ленинской премии (1964). Многие советские люди согласились бы, чтобы их так «душили».

    Кстати, и героев нашего рассказа советская власть неоднократно награждала. Пусть и не Ленинскими премиями, но на ордена не скупилась. Им платили приличные зарплаты, выделяли квартиры, машины (у них была престижная «Волга» ГАЗ-21). Кто-то скажет: платили за талант. Правильно! Но условия для того, чтобы этот талант расцвел, кто создавал? Советская власть. Не швейцарцы же это сделали. Наши герои сбежали туда, уже будучи знаменитыми на весь мир. А знаменитыми они стали благодаря советским «харчам», которыми они питались на протяжении не одного десятилетия. Кто измерит цену этим «харчам»? Например, если на одну чашу весов положить эти «харчи», а на другую все золотые медали, завоеванные Протопоповым и Белоусовой, что перевесит? Полагаю, что каждый из нас ответит на этот вопрос по-разному.

    В Швейцарии фигуристы-беглецы поселились в небольшой деревушке под названием Гриндельвальд. Жили вдвоем, поскольку детей у них не было. Почему? Вот как на этот вопрос отвечает О. Протопопов:

    «Мы не жалеем, что у нас нет детей. Все дело в том, как на это дело посмотреть. Одни нарожают детей, а потом причитают: надо же, какого балбеса родила! А сколько вокруг ходит придурков, наркоманов! Еще неизвестно, что лучше: подарить обществу вот таких людей или не рожать вообще. И потом, если бы у нас были дети, мы бы не смогли уехать из Союза. Не оставлять же их заложниками…»

    Эти слова – яркий пример человеческого эгоизма, который, видимо, свойственен героям нашего рассказа. Даже рождение детей воспринимается ими сквозь призму личного благополучия. В расчет не берутся общепринятые радости материнства и отцовства. Весь вопрос сводится к тому, что дети обязательно должны стать наркоманами или придурками. Спору нет, кто-то таковыми наверняка станет. Но не все же! Но особенно убивает фраза о «ребенке-заложнике». Дескать, был бы ребенок, он обязательно помешал им сбежать с родины. Получается, ребенок плохой, а они хорошие? Впрочем, может быть, фигуристы и правы: зачем иметь детей, если не уверен, что можешь им что-то дать?

    Прожив в Швейцарии почти 16 лет, Белоусова и Протопопов наконец получили швейцарское гражданство (в 1995 году). К тому времени Советского Союза уже не существовало, однако приехать в новую Россию супруги не торопились. Хотя о них тогда много писали, поскольку в капиталистической России, проклявшей СССР, все отъезжанты были записаны в герои, и про них разве что песни не слагали. Вот и Белоусова с Протопоповым были объявлены «жертвами тоталитарного режима». Однако, несмотря на то что от предложений приехать у них тогда отбоя не было, они предпочли на них не откликаться. И только в новом тысячелетии – 25 февраля 2003 года – они впервые за почти четверть века прилетели в Россию по приглашению тогдашнего главы Госкомспорта Вячеслава Фетисова. А в ноябре 2005 года они вновь посетили свою бывшую родину – уже по приглашению Федерации фигурного катания Санкт-Петербурга.

    Летом 2007 года Белоусова и Протопопов приехали в Москву, чтобы принять участие в 60-летнем юбилее тренера Татьяны Тарасовой (та сама их пригласила, заплатив им хороший гонорар за выступление). Тогда же в «Экспресс газете» появилось большое (двухполосное) интервью с фигуристами, где они снова живописали свои мытарства в СССР, а также обильно полили грязью своих бывших коллег по спорту. Досталось на орехи многим: Ирине Родниной, Алексею Уланову, Станиславу Жуку, Александру Зайцеву, Валентину Писееву. Чтобы читателю стало понятно, о чем именно идет речь, приведу несколько отрывков из этого интервью.

    О. Протопопов : «Я не могу себя представить за одним столом с Ириной Родниной. Два года назад на чемпионате мира в Москве она прошла мимо, не поздоровалась. У Родниной вообще нет такой привычки – здороваться».

    Л. Белоусова : «Когда она давала интервью тележурналисту Урмасу Отту, то так нас поливала! А в одной провинциальной газете Роднина заявила, что мы нищие. Но при этом судимся со швейцарскими властями. Полный бред. Да она хоть знает, как это дорого – судиться на Западе?!»

    Здесь прервем фигуристов для небольшой ремарки. Дело в том, что к Ирине Родниной у них, судя по всему, есть как профессиональные счеты, так и личные. Что касается первых, то о них мы уже говорили: именно Роднина (в паре с Алексеем Улановым) оттеснила их с первого места как на внутрисоюзных соревнованиях, так и на мировых. Что касается личных обид, то они известны далеко не всем. А кроются они в тех словах, которые Роднина несколько раз произносила в своих интервью. Вот что она, к примеру, поведала изданию «Бульвар Гордона»:

    «Когда Белоусова и Протопопов уехали, это стало сенсацией. Дело в том, что в других видах спорта такое время от времени происходило, но в фигурном катании не было никогда. Просто Олегу в тот момент очень многое не только в нашей стране не нравилось, но и в его жизни. Мне, наверное, сложно понять, какие он чувства испытывал, потому что я никогда не проигрывала, а для многих спортсменов, которые проиграли, это была незаживающая рана.

    Я видела знаменитого штангиста Юрия Власова, когда он пытался вернуть себе чемпионский титул, – мы ходили тогда в зал штанги, работали с тяжестями, и его тренер Багдасаров нам помогал. Помню, еще спросила Сурена Петросовича: «Как вы думаете, Власов вернется?» – и услышала: «Нет!» – «Почему?» – удивилась я (мне было, наверное, лет 16–17). «Понимаешь, – сказал он, – спортсмены есть разные. Одни постепенно идут к результату, точно так же, как в жизни, балансируют то выше, то ниже – сегодня на одну-две ступеньки могут упасть, а завтра подняться – и к этому, в общем, готовы. Другие стремительно врываются на пьедестал, но если вдруг падают, обратно, как правило, не возвращаются».

    Это мне крепко запомнилось, и знаете, когда спустя много лет Власов уже стал народным депутатом СССР, участником Межрегиональной группы, все равно было заметно (во всяком случае, мне), что это в нем не зажило. Так же болезненно реагировали на поражение и другие спортсмены. Лично я на соревнованиях никогда не испытывала страха, но дико боялась до этого: едва начинался новый сезон, теряла покой. Чтобы не прийти с этим ужасом на очередной чемпионат, работала как ненормальная, делала все и даже больше.

    Сама я никогда не хотела остаться на Западе. Я же знала, как остались они – Белоусова и Протопопов… Должна сказать, что буквально через три дня после этого мы выступали в Вене, и нас, конечно, предупреждали, чтобы мы не общались ни с ними, ни с прессой… Самое удивительное, что вопросов по Белоусовой и Протопопову практически не было, и я поняла, что на Западе это не сверхсенсационное событие. Начнем с того, что уехали спортсмены, которые уже сошли с арены, люди в возрасте, вдобавок, насколько известно мне, гонорары у них, по большому счету, были копеечные. Да-да, хотя они и двукратные олимпийские чемпионы, но катались за мизерные деньги, а остались потому, что им посчастливилось получить от одной дамы наследство… Белоусова и Протопопов всячески это скрывают, а я их секрет совершенно случайно узнала, и, когда где-то сказала о нем, они на меня дико обиделись.

    Думаю, наследство было небольшое. Оно им досталось «на предъявителя» – есть такая форма, но все-таки первопричина их поступка – в психологии людей, всю жизнь посвятивших фигурному катанию и проигравших…

    Поверьте, я не пытаюсь их осуждать… По молодости вообще относилась к каким-то моментам спокойно: ну проиграла – и проиграла… Азарт появился потом, и хотя работала профессионально, к вершине меня подводили долго – это не случилось в один день…

    Постепенно желание победить стало моей мечтой, идеей фикс, ради которой я могла расстаться со всем. Просто Жук очень четко мне объяснил, что срок, который отмерен в спорте, короткий, и остальные радости в жизни можно получить позже – все, кроме этой… Кому-то на достижение высочайших результатов отведено три-четыре года, счастливчикам – целых шесть… У меня этот период оказался несколько больше…»

    И вновь вернемся к интервью Белоусовой и Протопопова, где они весьма нелестно отзываются не только о Родниной:

    О. Протопопов : «На чемпионате мира в Москве мы оказались на трибуне рядом с Алексеем Улановым. Он сидел на один ряд повыше. Я уверен, что он видел и меня, и Люду. Но сделал вид, будто не заметил».

    Л. Белоусова : «А мог бы извиниться за прошлое! Нас осуждал, что мы уехали за границу, а сам что сделал? Как только началась перестройка, улетел в Америку. Сейчас живет в Калифорнии. (Отметим, что Уланов именно улетел, а не сбежал на Запад «тайными тропами». – Ф. Р. ). Знаете, жизнь все расставляет по своим местам. Тогда, в 2005-м, к нам в Москве подходили болельщики. Брали автографы, просили сфотографироваться. А Уланов сидел один, к нему никто не подошел. Люди забыли его, не узнали».

    О. Протопопов : «Когда Смирнова забеременела, Уланов совсем не обрадовался. Он не хотел ребенка. И даже бил ее ногой в живот! Они вместе уехали в Америку, но потом развелись. Люда вернулась в Питер…

    Жук в одном из интервью опрометчиво заявил, что Александр Зайцев (а он был худеньким парнем, силенок ему не хватало) за месяц увеличил мышечную массу на шесть килограммов. Вы представляете, что это такое? Без допинга так укрепить мускулы за месяц невозможно! Стасик явно его чем-то кормил. А сейчас бы хрен им – никто бы не дал Родниной и Зайцеву выиграть шесть чемпионатов мира подряд. Теперь вот за такую маленькую штучку дисквалифицировали бы на два года.

    Я не знаю, почему Роднина бросила Сашу. Говорят, импотентом стал. И пил по-черному. Но это их дело…»

    Вот так, облив коллег грязью с ног до головы, фигуристы-беглецы о своем житье-бытье рассказали следующее:

    О. Протопопов : «Мы что – дряхлые старики? У нас в Америке, в Лейк-Плэсиде, есть хорошая знакомая – Барбара Келли. Ей 80, она чемпионка США среди фигуристов в своей возрастной категории. Вот на кого надо равняться! К Барбаре мы приезжаем каждый год на несколько месяцев, арендуем у нее жилье и каток. А еще мы занимаемся виндсерфингом…»

    Л. Белоусова : «Минувшей зимой у себя в Швейцарии, в Гриндельвальде, мы увидели на катке знакомое лицо. Ба, да это же наш врач, а мы его еле узнали! Потому что к врачам почти не ходим. Правда, Олег каждые два года проверяет зрение – ему нужна справка для вождения машины».

    О. Протопопов : «Я сижу за рулем с 1964 года. И ни разу не попадал в аварии».

    В «Раздевалке» побывали олимпийские чемпионы 1964 и 1968 годов в парном катании Людмила Белоусова и Олег Протопопов. Мы встретились в Лозанне на чемпионате Европы по фигурному катанию, завершившемся в минувшие выходные. Знаменитые спортсмены приехали сюда из деревушки Гринденвальд, где живут более двадцати лет. Арендуют квартиру в маленьком шале с войлочными вишнями в саду. Здесь они тренируются. Но не только для себя: Белоусова и Протопопов, несмотря на солидный возраст, по-прежнему участвуют в ледовых шоу.

    Они эмигрировали в Швейцарию в 1979 году, не пожелав мириться с невостребованностью своего таланта на родине. Их имена были вычеркнуты из справочной литературы. А с них, собственно, и началось парное катание. Они высоко подняли планку, которая и сегодня не преодолена. Нет, не по элементам — по красоте катания, чистоте линий, любовному диалогу мужчины и женщины на льду.

    Людмила, москвичка, инструктор юных фигуристов в парке имени Дзержинского в Марьиной роще, и Олег, моряк Балтийского флота из Ленинграда, познакомились в 1954 году на третьеразрядном семинаре по фигурному катанию в Москве. И вскоре встали в пару. А поженились спустя три года.

    ЛИСИЙ ВОРОТНИК

    Людмила Белоусова : — У меня был мальчик в Москве. Но когда я переехала в Ленинград и мы стали кататься, больше узнала Олега и, естественно, начала сравнивать. И поняла, что моя жизнь немыслима без фигурного катания, поэтому мы становились все ближе и ближе друг к другу. Олег был свободен. Он еще служил во флоте, и мы имели возможность тренироваться только тогда, когда его отпускали с корабля. В 1956 году он демобилизовался.

    Олег ухаживал за мной трогательно. Даже один раз воротник оторвал. Мы гуляли, на мне было пальто с лисьим воротником. Пошли на детскую горочку покататься, я поехала вниз, а Олег испугался, схватил меня за ворот. И лиса осталась у него в руках.

    Когда мы поженились, у Олега, недавно вернувшегося со службы, ничего не было, кроме бушлата и бескозырки. К счастью, его мама, когда он уходил на флот, сохранила его комнату — 9,8 квадратных метра в коммуналке. Там мы и обосновались.

    Олег Протопопов: — Нашими соседями были милиционер с женой Дорой и двумя детьми: Сашей и Верой. Вот ребята гуляют во дворе, а мать им кричит: «Сашка, Верка, иди, перденься (переоденься. — Прим. авт .), кому говорю, перденься». Они чистили зубы одной щеткой вчетвером. Так мы прожили довольно долго, и только после того, как в 1964 году выиграли Олимпийские игры, нам дали однокомнатную квартиру.

    Л.Б.: — В первые годы нашей совместной жизни, когда нас одолевало хроническое безденежье, я, студентка института железнодорожного транспорта, частенько таскала мужа в свою студенческую столовку. Мы брали меню и, закрыв названия блюд, выбирали самые дешевые. Но что хорошо было: на столе всегда стояли хлеб и горчица, которыми можно было насытиться.

    «САРАФАННОЕ РАДИО»

    — Нас упрекали в излишней театральности, — продолжают Белоусова и Протопопов. — В 1972 году было принято решение не посылать нас на Олимпийские игры в Саппоро. Через шестнадцать лет в «Собеседнике» Уланов признался, что уже за два года до той Олимпиады им с Родниной были запланированы олимпийские золотые медали. И поэтому в 1970 году на чемпионате Союза, когда мы обыграли их в обязательной программе, а Роднина с Улановым были на восьмом месте, все всполошились. И на следующий день наши соперники стали первыми, а мы четвертыми. А ведь до этого у нас был разрыв в 13 баллов! Нам только на пузе надо было кататься. И если бы нам поставили даже средние баллы, мы все равно должны были выиграть. Попросту дали «зеленый свет» атлетическому стилю, создав в парном катании монополию. Хотя борьба двух стилей, направлений дала бы, убеждены, нечто большее, выдающееся.

    В 1973 году мы перешли в Ленинградский балет на льду. В ЦК нам говорили, что мы артисты, а в балете, что спортсмены. Семь месяцев ходили мы туда и обратно, к секретарю по культуре Кругловой, а потом — к Фурцевой, а та звонила Кругловой, чтобы нас приняли...

    Шесть лет мы проработали в балете инкогнито. Наших фамилий не было ни в афишах, ни в программках, разве что во вкладышах к ним. Но их хватало буквально на два города. А гастролировали мы часто: в Караганде, Запорожье, Челябинске. Но наши поклонники всегда знали, что мы будем выступать, и по «сарафанному», как мы называли, радио это друг другу передавали.

    Мы говорили: «Давайте сделаем классический балет на льду». «А что, — интересовались они, — Протопопов заставит нас работать в десять раз больше?» Резонно. Протопопов бы выжал то, что надо! В общем, это было бесполезно. Но все-таки мы попытались научить классике полтруппы, уверяли: «Ребята, кто хочет заниматься, мы поможем. Но чтобы не пить, не курить. Увидим кого с сигаретой — выгоним». Короче, человек двадцать набралось, приходили, учились. И, видимо, какое-то влияние мы стали на них оказывать, потому что однажды репетиции отменили. А почему? Потому что, мол, артисты утром устают, а вечером плохо катаются. Но ведь мы были старше. А как же балетные тренировки: класс — четыре часа? Это наша профессия. Нет! И отменили.

    В одном из документов, направленных в отдел культуры обкома партии было сказано, что мы стоим поперек дороги Ленинградского балета, наносим ему вред. Дело в том, что наш репертуар не вписывался в репертуар балета. У нас были свои костюмы, постановки, хореография. Мы были полностью независимыми, и это, безусловно, ущемляло тех, кто хотел нами управлять. Мы исполняли «Умирающего лебедя» Сен-Санса, «Лунную сонату» Бетховена, а эти номера объявляли спортивными. А те постановки намного опередили время. Баюл танцевала «Умирающего лебедя», а мы за двадцать лет до нее это сделали. Мишкутенок с Дмитриевым исполнили «Грезы любви». Многие прошлись по нашему репертуару, в том числе и, царство ему небесное, Гриньков, они с Гордеевой тоже однажды «Грезы...» взяли.

    ЛАМПОЧКА ИЛИ СОЛНЦЕ?

    За год до побега Белоусовой и Протопопова их квартиру в Ленинграде обворовали, украли все медали. Им позвонили в Москву, разыскав их у журналиста Аркадия Галинского. Звонил начальник Ленинградского угрозыска. Примерно такой диалог получился: «Я нахожусь в вашей квартире. Что у вас там было?» «А что, уже ничего нет? — спрашивают фигуристы. — Вы, наверное, по красному телефону звоните? Скажите, справа на полочке стоит пластинка?» «Да, стоит». «Вот и хорошо, музыка есть, коньки с нами, значит, все будет…»

    Они и из страны умчались без каких-либо ценностей. В одном из интервью Чайковская сравнила их с лампочкой на голом проводе, которую приняли за солнце. Это об их квартире. Когда ее вскрыли, то кроме лампочки, болтавшейся на шнуре, ничего не обнаружили: всю обстановку они отдали родственникам Людмилы, остальное раздарили.

    — У вас были подготовлены отступные пути?

    Л.Б.: — Абсолютно нет. Нас пригласил швейцарский импресарио, сперва мы выступали в Германии, а последние гастроли были в Швейцарии. И уже здесь мы решили: «Все, хватит!» Нам сразу же предоставили политическое убежище, точнее через две недели после того, как выпустили на волю. Нас же в первые дни по гостиницам прятали от кагэбэшников. Даже не знаем, в каких отелях мы жили. Нас перевозили из города в город за счет государства. Потом, когда нас «открыли», то подписали разрешение на местожительство.

    — Почему вы выбрали Гринденвальд?

    О.П.: — Нам нужно было тренироваться, а кататься было негде. Наши друзья начали обзванивать все катки, спрашивать, где в Швейцарии есть лед в сентябре. Оказалось, что только в Гринденвальде имеется — с июня до Пасхи, а в других местах лед только в октябре заливают. То место, где нашелся кусочек льда, и стало нашим домом. Мы устроились в комнатке гостиницы, которую содержали наши знакомые фигуристы. И очень быстро уехали по контракту в американское шоу «Айс Коппейс».

    ВЕРНОСТЬ ПОИСКУ

    — Как вы отнеслись к тому, что ваши имена тотчас вычеркнули из всяческих справочников, они и поныне там отсутствуют?

    О.П.: — Нормально, мы ведь стали врагами народа. Семь лет назад, когда в Питере праздновали столетие отечественного фигурного катания, нас вроде бы приглашали туда, прислав буклет, где говорилось, что история парного катания началась с Жука, а сразу за ним упоминалась Роднина. Правда, единственное, что там было — наша фотография, старая-престарая, поцарапанная вся, ее даже не могли заретушировать. И просто наши фамилии, набранные мелким шрифтом. Но мы не обижаемся. Нечего было родину предавать.

    Журналист Башкатов из Киева, претендовавший на роль летописца нашего вида спорта, написал книжку «Верность поиску». А нас охарактеризовал так, что можно было только догадаться, что это мы: «После того как Станислав и Нина Жук закончили свою карьеру, на их место пришла другая пара, которая занимала высокие места на Олимпийских играх и мировых первенствах, но в общем-то они выбрали удобный момент и по-воровски убежали из Советского Союза, не пожелав работать тренерами. И сгинули в мире частной собственности. И хватит о них!» И такая фраза была: «Всем надоели эти элегические па. Им стало тесно рядом с бреющим полетом». То есть это был намек на нашу программу «Размышления» Массне. Кроме того, автор упражнялся в графомании что ли, постоянно употребляя словосочетания типа: пластическое фигурное катание, пластическое вдохновение и так далее. В книге из двухсот страниц он сто четыре раза употребил слово «пластический», поэтому я в ответ сочинил четырехстишие, которое вынес бы в эпиграф:

    Когда читаешь «Верность поиску»,

    Свербит навязчивый вопрос:

    Не есть ли это сочинение

    Сплошной пластический понос?

    — Вы могли бы уехать раньше?

    О.П.: — В 1973 году Дик Баттон пригласил нас на Кубок мира среди профессионалов. За победу нам выдали четыре миллиона японских иен, что равнялось пятнадцати тысячам американских долларов. Но на пять тысяч мы купили эластик для балета, потому что артисты в кордебалете катались с дырками на штанах между ног. Мы привезли пятьдесят метров черного эластика и пятьдесят розового. Я думаю, что они потом еще долго в этих штанах катались, перекраивая их. Но для того чтобы отдать им эту ткань, нам пришлось преодолеть массу препятствий, идти в обком и просить о том, чтобы они приняли и отдали балету этот сувенир. Нам отвечали: «Мы от частных лиц подарков не принимаем, мы государственная организация». А умные люди сказали нам: «Зачем вам это надо было? Взяли бы пятнадцать тысяч и свалили бы сразу». Но тогда у нас и помыслов об отъезде не было.

    Гастроли нам предлагали многократно. Владелец ревю «Холидей он айс» Морис Чалп предлагал пять тысяч долларов в неделю, никто из фигуристов столько не получал. Он приходил в Министерство культуры, спорткомитет и убеждал чиновников, что за месяц выступлений мы заработаем и привезем в СССР двадцать тысяч. Потом недоумевал: «Вы что, идиоты, отказываться от таких денег?» Но нас не отпускали. Помню, на соревнованиях в Колорадо он зазвал нас к себе в гостиничный номер, где стол ломился от яств, там были черная и красная икра, коньяк и прочее. Чалп полагал, что «расколет» нас. Мы проговорили, наверное, часа три. Я никак не мог втолковать ему: «Вы знаете, мы советские люди и не имеем права решать частные вопросы, мы можем решать их только коллективом».

    Причем это была наша искренняя позиция. Мы были большими патриотами.

    — Как все-таки развеялись ваши патриотические идеи?

    О.П.: — Видите ли, когда вам постоянно капают на мозги, вы копите определенную информацию и приходите к неизбежным выводам. Нас вызывали на показательные выступления за границу. Звоним в обком с тем, чтобы получить разрешение на выезд. Нам говорят: «Позвоните, пожалуйста, через три дня. Товарищ Журавлева еще не приехала». Врут! Потом опять: «Ой, вы знаете, она вышла. А товарищ Скворцов уехал в Москву». Я эти ответы на магнитофонную пленку записывал. И, в конце концов, целая пленка набралась. Прослушав ее, мы поняли, что с нами играют и что, оказывается, никто не может решить этот вопрос. А формулировки типа «обком не против вашего выезда за рубеж, но только с коллективом» нас не устраивали. Проанализировав все это, мы пришли к мнению, что нам невозможно противостоять власти, она все равно нас задушит. И потом мы были уже в возрасте: мне исполнилось 47, а Людмиле — 44. По театральным меркам нас давным-давно, в 38 лет, могли отправить на балетную пенсию, собрав худсовет из всех этих бездарей — фигуристов с «улицы», которые ничего не сделали для фигурного катания, но входили в руководство.

    Но если бы мы имели партбилеты, с нами бы уже так не разговаривали, поэтому мы подали заявление в партию. Секретарем нашей парторганизации был Александр Яковлев, тезка и однофамилец идеолога перестроечных времен. Прошло два года — никакого ответа. Спрашиваем: «Саша, как дела?» Он мнется: «Вам никто рекомендации не дал». Как же так?! Нам дали рекомендации Тамара Николаевна Москвина, Петр Тимофеевич Толстихин (ныне директор спортивно-концертного комплекса Санкт-Петербурга) и одна виолончелистка из балета. Но Яковлев настаивал: «Ничего не могу сделать. Идите в райком».

    Пришли в райком к некоей Бариновой. Говорим, так-то и так-то, два года ждем. Она произнесла: «Да, но у нас есть люди не менее достойные, чем вы. В первую очередь мы принимаем рабочий класс». И тогда мы убедились, что все кончено, и любым способом надо покинуть страну. Нас бы никогда никуда не выпустили. А мы хотели кататься.

    — Вам не хочется побывать в России, посмотреть, что у нас происходит?

    О.П.: — Посмотреть — нет, потому что мы в курсе всех российских событий, «ловим» ОРТ по спутниковой связи и каждый день смотрим новости, в частности, программу «Время». А вот если нам предложат выступить, мы с удовольствием приедем. Мы еще можем удивить всех своими номерами, хотя мне на будущий год исполнится 70.

    — Кто должен вас пригласить?

    О.П.: — Наверное, руководители Национальной федерации фигурного катания.

    — А может, не только они? Вы личности мирового масштаба. Таким наследием должны гордиться и первые лица государства. Пригласил же экс-президент России на родину Солженицына, Вишневскую и Ростроповича.

    Л.Б.: — Ростропович — другой уровень. Думаю, нынешний Президент может пригласить Олега в качестве двойника. Многие отмечают, что двадцать лет назад Олег был вылитый Путин. Он и сейчас на него очень похож.

    НАША СПРАВКА

    Людмила Белоусова. Родилась 22 ноября 1935 г. в Ульяновске. Выступала за спортобщество «Локомотив» (Ленинград).

    Олег Протопопов. Родился 16 июля 1932 г. в Ленинграде. Выступал за спортобщество «Локомотив» (Ленинград).

    Белоусова и Протопопов катаются вместе с 1954 г. Чемпионы Олимпийских игр 1964, 1968 гг., чемпионы мира и Европы 1965 — 1968 гг. Награждены двумя орденами Трудового Красного Знамени. В 1979 г. эмигрировали в Швейцарию. Живут в Гринденвальде. С 1995 г. имеют швейцарское гражданство.