Истории про гримеров в морге. Реальная история от работника морга

Важный аспект предварительного внешнего осмотра трупа - это обнаружение имплантированных кардиостимуляторов или портативных дефибрилляторов. <…>

Эти приборы надо извлекать из тел, которые будут кремированы, потому что эти пейсмейкеры и дефибрилляторы могут взрываться при нагревании.

Впрочем, извлекать их надо в любом случае, потому что они почти всегда пригодны для повторного применения - либо целиком, либо в виде отдельных деталей. (Целиком кардиостимуляторы используются в благотворительных акциях, например, по снабжению этими приборами органов здравоохранения стран третьего мира). <…>

Однажды утром Джейсон с торжественным видом вручил мне пару перчаток и полиэтиленовый фартук и спросил, не хочу ли я «поставить галочку в журнале необходимых навыков, которыми должен владеть стажер».

Сначала я вообразила, что Джейсон пошутил, и что мне сейчас придется в очередной раз драить морг до зеркальной чистоты.

Стажеры, действительно, достигают подлинной виртуозности в обращении с губками и тряпками, счищая с раковин волосы и куски подкожного жира уже в самые первые недели работы.

Это, конечно, звучит очень неаппетитно, но, на самом деле, это очень важно - не дать сливам засориться, и, поэтому, доставание пинцетом волос и прочих остатков приносит некоторое удовлетворение и даже оказывает, в некотором роде, психотерапевтический эффект. Я приходила в состояние нирваны после того, как вычищала до блеска металлические раковины в прозекторской.

Когда же Джейсон достал из шкафчика нитки, ножницы и скальпель, я сразу поняла, что мне предстоит нечто совершенно иное, и даже догадалась, что именно. У нас было разрешение от родственников умершего на удаление кардиостимулятора из тела, а я несколько раз видела, как Джейсон это делал. Теперь наступила моя очередь.

В левой стороне груди я руками нащупала прибор и смогла определить его контур.

Обычно эти устройства легко обнаружить, ощупывая кожу грудной клетки, но у тучных покойников их найти нелегко, потому что кардиостимуляторы малы, имеют обтекаемую конфигурацию и легко теряются среди подкожного жира.

Кардиостимуляторы помогают поддерживать нормальный ритм работы сердца при аритмиях (то есть при его нарушениях) посылая сердцу электрические разряды с определенной частотой. <…>

Я уже занесла руку со скальпелем над плоской поверхностью прибора, когда Джейсон вдруг сказал: «Ты уверена, что это не дефибриллятор?»

Дефибриллятор своими размерами превосходит кардиостимулятор, но у меня не было опыта, и я не смогла бы различить эти два устройства на ощупь. Дефибрилляторы имплантируют людям, склонным к остановкам сердца, вызываемым его фибрилляцией. В случае такой остановки прибор дает высоковольтный разряд, который возвращает сердце к жизни.

Этот прибор нельзя извлекать, как обычный кардиостимулятор. Если ничего не подозревающий техник перережет провода устройства металлическими ножницами, то прибор разрядится, и лаборанта очень сильно ударит током. Этот разряд может даже убить.

В случае обнаружения портативного дефибриллятора надо звонить в клинику интервенционной кардиологии и вызывать кардиофизиолога, который приезжает со специальным прибором, который выключает дефибриллятор, а затем контролирует его состояние, чтобы убедиться, что он инактивирован. <…>

Хотя для тех, кто работает в морге, покойники являются людьми в полном смысле этого слова, я все же подсознательно ощущаю разницу между живыми и мертвыми. Позже, когда я сделала свой первый полноценный разрез кожи умершего дантиста, я испытывала фантомную боль, чувствуя, как страдает этот человек от своих пролежней. Однако со временем я приобрела иммунитет к таким чувствам. Я осознала, что лежащий на прозекторском столе человек не способен чувствовать боль от разреза, и что мне надо просто делать свою работу.

Я легко сделала короткий разрез непосредственно над плоской поверхностью кардиостимулятора. Потом я ухватила его большим и указательным пальцами и сильно сжала.

Из раны выпирал желтый подкожный жир, под которым угадывалась блестящая металлическая поверхность прибора. Было такое впечатление, что ядро конского каштана выныривает из своей мягкой оболочки.

За стимулятором потянулись провода, и я перерезала их ножницами. Я почистила прибор дезинфицирующим средством и положила его в пластиковый мешок с этикеткой. Кардиостимуляторы у нас один раз в несколько недель забирала католическая кардиологическая лаборатория. Сделав все это, я зашила разрез - я уже практиковалась в зашивании один раз, когда кардиостимулятор извлекал Джейсон - и шов получился едва заметным. Я заклеила разрез пластырем, и теперь труп можно было снова укладывать в мешок.

Отлично сработано, зайка! - воскликнул Джейсон, поставил галочку в поле журнала практики и расписался. Это был еще шаг к получению заветного сертификата техника морга.

Взрывы в крематориях стали довольно частым явлением до того, как изъятие кардиостимуляторов из трупов стало рутинной практикой. Первый такой случай произошел в Великобритании в 1976 году.

В 2002 году «Журнал королевского медицинского общества» опубликовал данные, согласно которым почти в половине британских крематориев происходили подобные взрывы, которые приводили к повреждению имущества и травмам персонала. Одним из недавних случаев был взрыв в крематории Гренобля во Франции, когда взорвался кардиостимулятор в трупе одного пенсионера. Взрыв был эквивалентен по мощности взрыву двух граммов тринитротолуола и причинил ущерб на 40 тысяч фунтов стерлингов.

Как-то пришлось мне устроиться ночным дежурным в один из моргов. Работа не пыльная, сутки через трое, клиентура покладистая, без особых претензий.

Поначалу, конечно, было страшно и противно. Потом ничего, привык. Однажды заступаю на дежурство. К вечеру появился Митрич. Он в морге этом лет, наверное, двадцать проработал. Приходит и говорит:

— Ты сегодня на ночь в дежурке закройся и не выходи, чтобы там ни случилось. Ночь сегодня плохая. Первая ночь полнолуния, всякое может сайт быть.

Тут меня, естественно, прорвало. Какими только эпитетами я Митрича ни наградил. Обидно мне показалось, что мало образованный сторож меня, человека с высшим образованием, пугать задумал.

Митрич молча выслушал и говорит:

— Как знаешь, я тебя предупредил, — развернулся и пошёл.

К концу рабочего дня об этом инциденте я, наверное, и не вспомнил бы, только насторожила меня одна деталь: Митрич был трезвым и говорил вполне серьёзно. После работы старший прозектор задержался со мной поговорить на философские темы, сидим в дежурке, спорим, а мне деталь эта – Митрич трезвый и спокойный – покоя не даёт.

Поздно вечером мой собеседник ушёл. Я запер за ним дверь и остался один. Проверил морозильную установку, посмотрел, всё ли в порядке в прозекторских, потушил свет и вернулся к себе в дежурку. Там так: входная дверь, рядом дежурка сайт и длинный Т-образный коридор, в конце которого расположены двери, ведущие в трупохранилище, прозекторские и другие помещения. Всю ночь в коридоре горит несколько ламп. В дежурке тоже свет гореть должен, но сторожа, если спать ложатся, всегда его выключают. Двери, кроме выходной, нигде не закрываются, просто плотно прикрыты. В дежурке на двери задвижка, но всегда дверь оставляли настежь открытой. Как же было и в ту ночь. На лице тихо: ни ветра, ни шума машин. На небе низкая луна. Читаю Гримельсгаузена, но нет-нет, да и прислушиваюсь к тишине.

В полночь в сон потянуло. Решил прилечь. И тут слышу, как в коридоре скрипнула дверь. Осторожно, почти не слышно, но скрипнула. Выглянул из дежурки, в коридоре свет тусклый, рассеянный, там, где двери, темно, ничего не видно. Как-то не по себе стало. Однако думаю, пойду, погляжу, почему дверь сайт открылась. Пошёл, а чтобы уверенности себе придать, ступаю твёрдо, шаги отдаются глухим эхом. И тут замечаю, нет, даже скорее чувствую – впереди, в темноте, какое-то едва уловимое движение. Отчётливо вспоминаю: «Закройся и не выходи, что бы ни случилось!» Медленно отступаю в дежурку, захлопываю дверь и щёлкаю задвижкой. По коридору шорох быстрых шагов, обрывающихся у самой двери. Потом снаружи дверь сильно тянут за ручку. Она поддаётся на несколько миллиметров, дальше не пускает задвижка. В щели мелькает неясный тёмный силуэт, и в дежурку просачивается явственный сладковатый запах трупа.

В следующее мгновение я с дикой силой вцепляюсь в дверную ручку. А из коридора что-то безумно жуткое пытается проникнуть ко мне. Царапает дверь, дёргает ручку, шарит по косякам и стенам, и всё это происходит при полном молчании. Не слышно даже тяжёлого дыхания. Только тянет из-за двери сайт запахом формалина и холодом. Вместе с рассветом в коридоре наступает гробовая тишина. Никто больше не царапает, не рвётся в дверь. Но я ещё долгое время не могу выпустить ручку: так и стою, вцепившись в неё побелевшими от напряжения пальцами.

Настойчивый звонок возвращает меня к действительности и заставляет распахнуть дверь. Коридор обычен и пуст: оттого кажется, что всё происходящее ночью было диким, кошмарным сном. Замок, как всегда, заедает, и я долго не могу его открыть. Наконец, мне это удаётся. На крыльце весело скатился сменщик.

— Ну, ты здоров спать! Битый час звоню! – изумляется он.

Я невнятно мычу о том, что здорово перебрал спирта, ничего не слышал и что вообще меня лучше сегодня не трогать.

Рабочий день в самом разгаре, а я никак не могу заставить себя уйти домой. Нервно курю на крыльце сайт служебного входа и отчаянно пытаюсь понять, что было ночью – реальность или сон. Рядом курит старший прозектор, о чём-то меня спрашивает, я ему что-то отвечаю, а у самого в голове только одна мысль: «Это был сон, этого не может быть!».

Тут на крыльцо выходит практикант:

— Андрей Андреевич, странный случай. Готовлю на вскрытие труп утопленника, ну того, что привезли позавчера, а у него под ногтями полно белой краски.

— Что же тут странного? – лениво спрашивает старший прозектор.

— Краска засохшая, старая, но надломы и срывы ногтей на руках трупа, по моему мнению, посмертные, свежие.

Они уходят, а я подхожу к двери в дежурку. На высоте человеческого роста, на гладкой белой поверхности отчётливо проступают полукруглые царапины и неровные сколы.

Работал я как-то в конце 90-х патологоанатомом в морге. И пили мы там много каждый день. Ровно в 12.30 я ходил на рынок и начинал готовить обед пока старшие товарищи «мудрые и...

Время мёртвых

Как-то пришлось мне устроиться ночным дежурным в один из моргов. Работа не пыльная, сутки через трое, клиентура покладистая, без особых претензий. Поначалу...

Случай на вскрытии

Расскажу о нашем патологе. Это молодой человек 25 лет довольно привлекательной внешности. В середине семестра он заменил нам нашу преподавательницу...

Заброшенный морг

Вечером четверга я сидел в кресле и смотрел телевизор, когда зазвонил мой телефон. Это был мой друг, с которым мы занимаемся «фотосталкеризмом»...

Сторож в морге

Эта история произошла с моим другом Андреем около 6 лет назад. Он тогда долго не мог найти работу, и тут ему предложили сторожем в морге поработать за неплохие по его меркам деньги. Он согласился...

Рассказ судмедэксперта

В судебной экспертизе я тогда работал сравнительно недавно, около шести месяцев. Целый корпус нам выделили, оснастили его всем необходимым. Конечно, в...

Плач в морге

Одна моя родственница 20 лет проработала в судмедэкспертизе. Когда я была маленькая, я ее спрашивала: «Не боишься с покойниками работать?». Она мне всегда отвечала, что нужно бояться живых...

Вскрытие показало...

В школе в 6-м классе ко мне за парту подсадили новенького мальчугана. Под конец учебного года мы с ним были не разлей вода, но после выпускного жизнь развела наши...

Запертая в морге

Когда мне было 18 лет, я поступила в медицинский ВУЗ, потому что меня всегда тянуло к познаниям в этой области, и хотелось приносить больше пользы больным людям. Этот...

В морге

Я работал охранником в морге. Это был медицинский университет: там студенты учились, на втором-третьем этажах были аудитории были для лекций, кабинеты с черепами...

Городской морг

Молодой санитар работал в городском морге не так уж и давно. Всего каких-то несколько дней, но даже за это столь короткое время, он успел наслушаться множество...

Случилась эта страшная мистическая история еще в советское время, в конце XX века в одном из моргов. Прозектора Герасимова, производящего вскрытие трупа...

Добрый день, уважаемые читатели!

Этот пост будет коротким… ну как коротким… немного короче других).

Но при этом, надеюсь, таким же интересным, как и предыдущие.

Как вы и просили, расскажу несколько интересных, на мой взгляд, историй из работы бюро СМЭ. И начну со случая, который произошёл на втором месяце моей работы дневным санитаром, и вселил в меня уверенность, что работают у нас хоть и профессионалы, но главное — командная работа всех ведомств!

Жести не будет, но предупреждение оставлю.

Кому-то может не понравится то, что он тут прочитает. Перечитай теги, дорогой друг, и суть истории тебе будет понятна. А дальше уж сам решай, читать или нет.

Часть первая. По(Пре)ступление

Я уже совсем освоился на своей новой работе и в то утро, как обычно прибыл в бюро к 8:00, обсудил свежие новости с коллегами за чашкой чая в комнате отдыха, и пошел принимать работу у ночного. Эта ночь была спокойной, и нас ждало всего два тела. Один из них — Бичара, которого нашли под мостом. Запах был соответствующий, но главное его достоинство — борода. Огромная, седая, пышная! Как у настоящего старовера. Как чуть позже выяснится на столе, помер он от переохлаждения на фоне алкогольного опьянения. Пятна вишневского и 3,5 промилле алкоголя, которые выявила лаборатория, лишь подтвердили предварительный диагноз. Но пост не о нем.

В холодильнике на полу лежало еще одно тело. Женщина. 47 лет. ОЧМТ. Голова была заботливо обернута санитарами какой-то тряпкой т.к. проломленный череп активно терял свое содержимое прям нам на пол. Решено было начать рабочий день именно с нее. К тому же нам позвонили и сказали, что к обеду привезут еще двоих криминальных. Так что БОМЖик пока ожидал своего часа в холодильнике, а мы начали работу с женщиной.

Закинул я тело на каталку и повез в секционку. Там уже ждал нас эксперт и девочка-лаборант.

Как мы узнали из протокола осмотра места происшествия, женщина вечером пошла покормить скотину в сарай, где получила конским копытом в живот и голову. От удала отлетела и упала затылком на металлический штифт — деталь от телеги, которая крепит какое-то соединение. (Деталь эта также была доставлена следователем для проведения сравнительной экспертизы к нам в бюро). Часа через 2-3 в сарае ее нашел муж. Обратил внимание, что жены долго нет и пошел посмотреть, где она. Обнаружил лежащей на полу. Вызвал милицию и скорую. Те констатировали смерть. Вот собственно и вся предыстория.

Итак вскрытие

Эксперт начал описывать одежду, вес, рост (примерно) и другие характеристики, которые обычно диктуют до начала основного этапа вскрытия.

Я не помню дословно, что там было надиктовано, но суть примерно следующая. Женщина. 47 лет, выглядит на свой возраст, длина тела — столько-то, удовлетворительного питания, одето в то-то и то-то и т.д. Я разрезаю одежду и нас встречает хорошая такая гематома на животе. Эксперт описывает ее цвет, размер и положение. Переходит к голове. Описывает повреждения. На голове два повреждения. На лбу — отчетливый след подковы. Кровоподтеки, повреждение мягких тканей. Кости при поверхностном осмотре целы. И на затылке — ОЧМТ. Описаны были какие кости и как повреждены. Если простыми словами — дырка, около 2 см в диаметре.

В таких случаях я не трогаю голову, пока эксперт не закончит поверхностные осмотры. Мы положили тело на живот и эксперт осмотрел затылочное (смертельное, как выяснится в итоге) повреждение. Сравнил со штифтом из пакета и сделал вывод, что пока все сходится.

Переворачиваем. Осматривает повреждение на лбу и явно чем-то недоволен. Начал цокать и недовольно сопеть. Долго он возился со лбом. И недовольный перешел к животу. И тут его сопение даже привлекло внимание лаборанта, которая даже повернулась посмотреть, что же там происходит. Эксперт кинул инструмент на стол и зашагал к двери.

— Перерыв. — скомандовал он и вышел.

Я посмотрел на повреждения — что его там не устраивает, хз… Вот синяк на животе от одного копыта, а вот на лбу от другого. То, что на лбу пробита кожа — вполне естественно для меня. Кто в детстве не разбивал лоб… Я не понимал, что происходит.

Вернулся в секционку он уже не один, а с коллегой. И из их разговора я начал понимать, что не так.

Если по-простому, им не нравился синяк на животе. Не похож он был на удар копытом, ну а травма головы, хоть и явно была нанесена подковой, но ее характер вызывал сомнения.

Вскрытие решено было приостановить до общения со следователем.

Я не знаю, что там были за качели с органами, но к обеду я получил команду привезти тело на вскрытие. Сказано — сделано. И уже без лишних слов мы сделали свою работу. На мозге, кстати были явные повреждения, повлекшие быструю смерть. Это и многое другое написали в справке и в акте.

Как я потом узнал, эксперт описал все в акте так, как считал нужным. Там не было конкретики про удар копытом и про характер повреждений. Там все было написано так, как надо в таких случаях.

К слову, когда тело с повреждениями направляется на исследование, следователь ставит вопрос для эксперта. А эксперт по-возможности отвечает на него. Виновность или невиновность определяет следствие и суд. Эксперт лишь дает следствию ответы на те вопросы, которые его интересуют.

На том и порешили. Тело выдали родне и на пару недель забываем об этом.

Часть вторая. Сравнительная экспертиза и построение моделей

И вот однажды сидим, пьем чаек в комнате отдыха, и эксперт рассказывает, что завтра привезут ударенную копытом. Мол там поменялся следователь и дело вновь открыто. Была назначена независимая экспертиза, и после изучения акта этими самыми независимыми экспертами, есть основания для эксгумации и повторной экспертизы.

Короче, вот в чем дело. На похороны приехала родня этой женщины, ну и в селе наслушались, что сожитель бил покойную. Часто она почти голая(в чем успевала выскочить из дома) ночевала по соседям и т.п. Начали качать следствие, подняли дело, а там вообще нет показаний соседей, нет опроса ближайшего окружения, короче молодой мент решил все быстренько закрыть, чтоб не марать себе статистику и не работать, как следует. А мент этот был не простой, а чей-то ставленник. Его отправили в район, чтоб там быстренько продвинуть по службе и вернуть в город уже в звании и с хорошим послужным списком. Но мент этот нарвался на дотошных родственников и был вынужден отдать дело, которое и было благополучно продолжено. Главный подозреваемый — гражданский муж покойной.

И вот в комнате вонища, а на столе эксгумированное тело. Для экспертизы приехали еще двое экспертов. Один из другого бюро, а второй из далека был привезен родственниками, как независимый. Обстановка была торжественная что-ли… Столько умов в комнате, и важная задача перед ними.

Все были ознакомлены с актом и сделали вывод, что описание исчерпывающее и соответствует тому, что есть. Также нашли и ту часть, где написано, что без дополнительных экспертиз нельзя точно установить характер и условия в которых нанесли повреждения. Эту рекомендацию следствие тоже благополучно проигнорировало.

И вот пошла работа. Для экспертизы были переданы образец подковы и тот самый штифт. Как в в первый раз, ни у кого не возникло сомнения в том, что именно этот штифт воткнулся в голову и повлек за собой смерть, а вот с копытом на лбу было не все так четко. Повозились, поковырялись и загудели, как пчелы. Ко лбу крепили нити и определили угол наклона. Брали подкову и совмещали с раной. Выстраивали схему и направление удара. Так они возились-возились и в итоге начали надиктовывать акт лаборанту. И тут нам все стало понятно. Удар был нанесен на снизу вверх, как бьет лошадь, а почти перпендикулярно лбу с небольшим смещение в сторону. Т.е. били либо сбоку с размаху. Траектория движения — параллельно полу. Либо сверху вниз из-за головы, при условии, что тело находилось в горизонтальном положении на спине. Тогда траектория удара — ниспадающая дуга перпендикулярная полу. Да и само повреждение вызывало сомнения в прижизненности травмы. Сошлись во мнении, что скорее травма посмертная, нанесенная непосредственно после смерти, чем прижизненная. С головой вроде разобрались.

Начали осматривать живот. За время, проведенное в могиле синяк стал еще более контрастный. Началась дискуссия, зашуршали книги и атласы с изображениями повреждений и т.п., и один из экспертов выходит из секционной и идет в холодильник. Возвращается с ботинком (снял с какого-то трупа), начинает его прикладывать и живо обсуждать результат сравнения. Мне уже все было понятно! Синяк — результат удара ногой в обуви в живот. Эксперты долго совещались, как именно все правильно описать, и вот лаборант застучал под диктовку акт. Готово!

В комнате витала атмосфера успеха. Доктора шумно обсуждали дело и обменивались мнениями. Когда они разошлись, я подошел к телу, чтоб привести его в порядок. Шов на животе был распущен в районе гематомы и его вновь нужно было зашить, да и кожа на голове в районе удара была отделена от черепа. Все это нужно было поправить.

Я смотрел на повреждения и не мог поверить глазам. Ну явно же видно, что подкова. И форма выемки как раз там, где должна быть, если бы ударила лошадь. А вон она как оказалось…

Итог

Естественно, это дело наделало много шума у нас в бюро и мы все следили за его ходом, и когда к нам приехал тот следователь, что вел дело, мы дружно обступили его кружком и ждали подробностей.

Он рассказал, что получив уточненный акт и показания соседей, надавили на вдовца, и тот раскололся. Кстати бил жену он давно, грамотно и умело. Без повреждений костей и обильных видимых следов.

А в тот вечер повздорил с супругой в сарае и навалил ей с ноги в живот. Та упала и наткнулась головой на какую-то железяку. Да-да, тот самый штифт от телеги. Мужик оказался хладнокровным и расчетливым. Он смекнул, как можно все замутить. Взял подкову со стены, прибил ее к толстой палке, стал так, чтоб форма подковы соответствовала нужному положению, и с размаху ебанул в мертвый лоб своей второй половинки. На лбу сразу появилась рана в виде подковы. Подставив невинное животное, мужик выждал 2,5 часа и только потом позвонил в скорую и полицию.

Именно поэтому рана имела вид, как полученная после смерти, а не при жизни. Сердце в момент удара уже не билось. Это и заметил эксперт еще на первом этапе, о чем написал в акте.

Железные нервы у мужика, не правда ли? После убийства жены и заметания следов, выжидать более 2-х часов, чтоб вся история имела реальный вид, и только потом позвонить в скорую. На исход это никак не повлияло бы. Женщина умерла почти мгновенно.

Через пол года от другого следователя я узнал, что мужик отправился в тюрьму, а дочь покойной принесла здоровенный торт следователю, который раскрутил дело.

Что было с тем ментом, который изначально закрыл дело, я не знаю.

Вот такая история.

Именно тогда я понял, что эксперт — лишь инструмент в руках следствия. Да, он может много, но только в рамках дела, которое ведет следователь. Если правоохранительные органы заинтересованы в качественной работе, то и результат можно ожидать. А если им нет дела до правды, то акт эксперта отправляется в папку. На том и делу конец.

Пожалуйста, не спрашивайте у меня подробностей экспертизы. Я всего лишь санитар и не смогу компетентно ответить на ваши вопросы. Все, что знал — написал.

Спасибо за внимание.

Кто бы и что не говорил, а смерть – это довольно неприятная штука даже в самых мирных ее проявлениях, а уж о насильственной смерти и говорить не стоит. Один вид трупа, извлеченного из обгоревшей машины, снятого из петли или выловленного со дна озера, запросто может вызвать рвотный рефлекс и отправить целоваться с унитазом даже самых закаленных и отважных из нас. Впрочем, существует в мире одна категория людей, которым регулярно приходится иметь дело со смертью и всеми ее вытекающими (пардон за неудачный каламбур) последствиями.

Вконтакте

Однокласники

Да, как вы, наверняка, уже совершенно правильно догадались, речь идет именно о патологоанатомах и работниках моргов - закаленных людях с крепкими нервами и не менее крепкой пищеварительной системой, которых в принципе сложно чем-то удивить. Однако «сложно» не значит «нельзя совсем».

Сегодня мы подготовили для наших читателей подборку довольно занимательных, хотя и немного шокирующих историй о самых странных и необычных причинах смерти, с которыми довелось иметь дело этим «рыцарям скальпеля и пилы».

«Попадание в яблочко»

«Работаю в морге уже много лет, но это, пожалуй, самая странная смерть, которую мне доводилось видеть. В принципе, ничего особо трэшового или страшного. Обычный парень, рабочий, вытаскивал с коллегами оборудование из фургона. Дверца фургона удерживалась пружиной, и болт, которым эта самая пружина крепилась, не выдержал, отлетел и ударил парня прямо в сонную артерию».

«Болт даже не пробил кожу, но артерия от удара разорвалась, и парень умер от кровопотери в считанные секунды. Он просто сел на траву и умер, его коллеги даже не сразу заметили, что с ним что-то не так. Если бы удар пришелся в любую другую часть тела, он отделался бы парочкой синяков, но болт попал «прямо в яблочко» - каких-то пару несчастных квадратных сантиметров, где травма оказалась летальной».

«Не лучший метод самоубийства»

«Молодая девушка, двадцать с лишним лет. Она решила покончить с собой и бросила в ванну включенный масляный обогреватель. Сила тока оказалась слишком маленькой, чтобы убить ее на месте, зато достаточной, чтобы парализовать ее, пока прибор медленно нагревал воду в ванной. В общем, в итоге она сварилась заживо. Пожалуй, не самый лучший метод самоубийства».

«Попытка - не пытка»

«Из этических соображений не буду называть имена и название города, но сама по себе история необычная. Мне недавно привозили на вскрытие мужчину в годах, две огнестрельные раны в голове. Сначала он выстрелил в себя из дробовика 20 калибра в спальне, но выжил, так что дополз до гаража, перезарядился и закончил свое дело. Если бы не специфический характер ран и не кровавая дорожка, которую он оставил по всему дому, полиция бы, наверняка, решила, что речь идет об убийстве».

Братская могила

«Я не патологоанатом, но у меня тоже есть в запасе одна история. Работаю судебным археологом, несколько лет назад мы раскопали братскую могилу неподалеку от деревни, которая в войну была захвачена нацистами. Там было очень много костей, одежды и личных вещей убитых. Грустно и страшно, но что поделаешь, работа есть работа. Так вот, на самом краю захоронения мы нашли тело девочки, предположительно 13-14 лет, убита выстрелом в лоб».

«Мне показалось это странным, ведь обычно немцы казнили пленных выстрелом в затылок, но по-настоящему страшные подробности всплыли позднее, когда останки доставили в лабораторию. Оказалось жертву застрелили из относительно современного автоматического пистолета, а умерла она примерно в 70-80х годах. Кто-то выстрелил 13-летней девчонке в лоб и бросил в старую братскую могилу».

«Пила возвращается»

«Моя бывшая работала в морге. Она рассказывала, что у них была одна… эээ… даже не знаю, как правильно назвать, «клиентка», наверное. Так вот, эта «клиентка» покончила с собой… лобзиком. Он торчал у нее из лобной кости. Очевидно, что убить себя таким экзотичным способом было нелегко, и, судя по травмам, она пыталась несколько раз, прежде у нее не получилось окончательно. Бывшая говорила, что им с коллегами пришлось приложить немало усилий, чтобы извлечь инструмент из черепа».